Петр Васильевич Петров (1858-?). Чиновник особых поручений Главного управления военно-учебных заведений, учитель русского языка всех детей Николай II .

№ 1
Тобольск, 27 ноября 1917.(1)

Дорогой Петр Васильевич.

Очень благодарю Вас за письмо, все читали. Я очень извиняюсь, что я Вам не писал раньше, но я в самом деле очень занят. У меня каждый день 5 уроков, кроме приготовлений, и как только я освобождаюсь, я бегу на улицу. День проходит незаметно. Как вы знаете, я занимаюсь с Клавдией Михайловной, по русск., по ариф., по истор. и геогр. Крепко обнимаю. Поклон всем. Часто вспоминаю вас. Храни Вас Бог.

№ 2
Тобольск, 19 декабря 1917(2)

Дорогой Петр Васильевич.

Поздравляю Вас с наступающим праздником и Новым годом. Надеюсь, что Вы получили мое первое письмо. Как Ваше здоровье? Пока у нас очень мало снегу и поэтому трудно выстроить гору. Джой(3) толстеет с каждым днем, потому что он ест разные гадости из помойной ямы. Все его гонят палками. У него много знакомых в городе и поэтому он всегда убегает. Я Вам пишу во время французского урока, потому что у меня почти нет свободного времени, но когда будут каникулы, я Вам буду писать чаще. Поклон и поздравление учителям. Храни Вас Господь! Ваш пятый ученик.

№ 3
Тобольск, 7 января 1918.(4)

Дорогой Петр Васильевич.

Пишу Вам уже третье письмо. Надеюсь, что Вы их получаете. Мама и другие Вам шлют поклон. Завтра начнутся уроки. У меня и сестер была краснуха, а Анастасия одна была здорова и гуляла с Папой. Странно, что никаких известий от Вас не получаем. Сегодня 20 гр. морозу, а до сих пор было тепло. Пока я Вам пишу, Жилик читает газету, а Коля рисует его портрет. Коля беснуется и поэтому он мешает писать Вам. Скоро обед. Нагорный Вам очень кланяется. Поклон Маше и Ирине. Храни Вас Господь Бог! Ваш любящий.

№ 1
Тобольск. 10-го октября 1917 г.(5)

Ваше длинное письмо, напоминающее мне, что я ни разу Вам не писала, милый старый Петр Васильевич, за что извиняюсь. Были очень рады узнать, что Вам лучше. Надеюсь, так и продолжите.

У нас все благополучно; все здоровы. Погода хорошая. Сегодня солнце (...) а в первых числах октября было почти жарко, так скоро меняется погода. У брата и сестер начались занятия. Я сама читаю какую-то литературу: воспоминания Тургенева и т. д. Знаете, я своевременно забыла, про какую книгу Вы мне в Царском писали, и поэтому, конечно, ее не выписала. Помню только, что про что-то русское, не то нравы, а может быть, и нет.

Я ужасно глупо сделала, что не взяла с собою маленьких зеленых книг, не помню, сколько их было (...) нашей литературной.

Т(...) и Ломоносов, Державин, комедии Островского и др. Трина меня уже ругала, так как проходит сейчас с Марией литературу и не имеет никаких подходящих вещей. Пишу Вам в большой зале. Все вместе пьем чай. Брат играет за отдельным столом в солдатики, М(ария) и А(настасия) на окнах читают. Мама и Татьяна во что-то играют, и Папа около читает. Все они Вам кланяются, и я также. Желаю всего хорошего. Вспоминаем часто с Жиликом, как мучили бедного старого П. В. П.(6) во время уроков и многое другое. Привет Батюшке, Конст. Ал. И друг. Будьте здоровы.

Ваша ученица № 1 ОНР(7), Папа(8) очень кланяется Вам.

№ 2
Тобольск. 23-го ноября 1917 г.(9)

Спасибо Вам, милый старый Петр Васильевич, за письмо, которое я получила сегодня, месяц спустя, что Вы его послали в Тоб(ольск), оно пришло 31 окт. (на штемпеле увидела), и не понимаю, что оно до сих пор здесь делало. Каким я Вам модным цветом(10) пишу, а? Ваше письмо читали почти все с нами находящиеся и просили Вам очень кланяться. Сидней Вам отсюда уже писал. Он живет в другом доме. Ничего интересного Вам (...) не могу т. к. живем мы тихо и однообразно. По воскресениям ходим в 8 ? утра в церковь, а всенощная у нас в доме. Поет хор любителей, голоса недурные, поют только очень концертно, чего я не терплю, хотя многие это хвалят. Запугивали нас, запугивали здешним суровым климатом, а до сих пор зима не совершенно установилась. Один день мороз с небольшим ветром, а на следующий день два градуса тепла, все тает и невероятно скользко. Иртыш давно уже стал. Вот, кажется, и все новости.

Только что прочли в газетах о смерти бедного Васи Агеева! Неужели это он? Петр Васильевич, не смогли бы вы узнать у матери Жени Мак(11), правда ли это? Она, наверное, знает и, если да, пусть она передаст его матери, как брат и все мы сочувствуем и горюем с ней. Наконец-то М. Конрад(12) имеет известие от своих. Могу себе представить, как он беспокоился. Кланяйтесь ему и всем, кто помнит нас. Собираемся постричь гору, но снегу еще очень мало. П(апа) обыкновенно пилит и складывает дрова, а М(ама) выходит, когда не холодно, иначе ей дышать тяжело. Джой, Ортипо и Джим процветают. Двух первых приходится гонять со двора, где они наслаждаются в помойной яме и едят всякую пакость.

Ну пора кончать. Все Вам кланяются и желают здоровья. Всего Вам хорошего.

№ 3
Тобольск. 19 декабря 1917 г.(13)

Спасибо сердечное за поздравления, милый Петр Васильевич. Мы все очень Вас поздравляем с праздником и Новым 1918 годом. Желаем Вам всего хорошего. Были очень рады узнать, что Вы здоровы. Все часто вас вспоминаем. Мы с Триной (...) занимаемся, как мне кажется. Ходим два раза в день гулять за нашей загородкой. Иногда играем на маленькой снежной горке, которую начали устраивать и так бросили, мало снегу и так (...) морозы пока не очень большие, но почти каждый день есть солнце, вот это очень приятно. Все наши собаки здоровы и Вам кланяются, очень мило с их стороны, правда?

Большое спасибо за длинное письмо, которому все были очень рады. Читает Ваши письма большое количество людей. Трина больше всех наслаждалась описанием худобы др. П. Всего Вам хорошего к Празднику. Привет всем.

№ 4
Тобольск, 29 января 1918 г.(14)

Здравия желаю, милый старый Петр Васильевич!

Очень Вам благодарна за длинное хорошее письмо.

Я, конечно, помню наш первый урок, но не шестой.

Мы все здоровы. Много гуляем, катаемся с ледяной горы и т. д. Живем в общем по-прежнему. Только не ходим больше в церковь. Обедницы бывают дома. Сейчас я ничего особенного не читаю. Очень люблю Чехова, учу наизусть шутку его "Медведь". Насчет книги поговорю с Триной. Может, (...) что-нибудь достанет. Извиняюсь за почерк и отвратительную бумагу. Всем поклоны, а вам еще больше количество оных. Будьте здоровы.

Ваша старая ученица Ольга.

№ 5
Телеграмма вел. Кн. Ольги родителям и сестре Марии В Екатеринбург из Тобольска

Екатеринбург областной исполнительный комитет
Председателю для передачи Марии
463
Марии Николаевне Романовой(15)
10-го 19 ч. 31 м.
из Тобольска
12-22 25 1918(16)
М

Все благодарим пасхальные открытки маленький медленно поправляется самочувствие хорошее крепко целуем.

№ 1
(На пути из Тобольска в Тюмень) 14/27 апреля 1918 г.(17)

(Отрывок из записки, посланной с кучером, который вез Государыню до первой почтовой станции)

Дороги испорчены, условия путешествия ужасны.

№ 2
(На письме надпись почти печатными буквами:
"Письмо дочери царя Николая Марии сестрам в Тобольск.")
Екатеринбург 27 апр(еля). 1918 г.(18)

Скучаем по тихой и спокойной жизни в Тобольске. Здесь почти ежедневно неприятные сюрпризы. Только что были члены област. Комитета и спросили каждого из нас, сколько кто имеет с собой денег. Мы должны были расписаться. Т. к. Вы знаете, что у Папы и Мамы с собой нет ни копейки, то они подписали, ничего, а я 16 р. 75 к. кот. Анастасия мне дала в дорогу. У остальных все деньги взяли в комитет на хранение, оставили каждому понемногу, выдали им расписки. Предупреждают, что мы не гарантированы от новых обысков. - Кто бы мог думать, что после 14 месяцев заключения так с нами обращаются. - Надеемся, что у Вас лучше, как было и при нас.

№ 3
28 апр. (11 мая)

С добрым утром дорогие мои. Только что встали и затопили печь, т. к. в комнатах стало холодно. Дрова уютно трещат, напоминает морозный день в Т(обольске). Сегодня отдали наше грязное белье прачке. Нюта тоже сделалась прачкой, выстирала Маме платок, очень хорошо и тряпки для пыли. У нас в карауле уже несколько дней латыши. У Вас наверное неуютно, все уложено. Уложили ли мои вещи, если не уложили книжку дня рождения, то попроси Н. Т. написать. Если не выйдет, то ничего. Теперь уж наверное скоро приедете. Мы о Вас ничего не знаем, очень ждем письма. Я продолжаю рисовать все из книжки Бем. Может быть можете купить белой краски. Ее у нас очень мало. Осенью Жилик где-то достал хорошую, плоскую и круглую. Кто знает, может быть это письмо дойдет к Вам накануне вашего отъезда. Благослови Господь ваш путь и да сохранит Он вас от всякого зла. Ужасно хочется знать, кто будет вас сопровождать. Нежные мысли и молитвы вас окружают - только чтобы скорее быть опять вместе. Крепко вас целую, милые, дорогие мои и благословляю +.

Сердечный привет всем и остающимся тоже. Надеюсь, что Ал. Себя крепче чувствует и что дорога не будет его слишком утомлять. Мама (эти строки рукой Императрицы вписаны.)

Пойдем сегодня утром погулять т. к. тепло. - Валю все еще не пускают. - Скажите Ал. (?) Вас и др. привет. Очень жалела, что не успела проститься. Наверное Вам будет ужасно грустно покинуть т. уютный дом и т. д. вспоминаю все уютные комнаты и сад. Качаетесь ли Вы на качеле или доска уже сломалась?

Папа и я горячо Вас милых целуем. - Храни Вас Бог +.

Всем в доме шлю привет. Приходит ли Толя (так) играть? Всего хорошего и счастливого пути, если уже выезжаете.

№ 1
Тобольск, 24 апреля 1918(19)
7 мая

Воистину Воскрес!

Моя хорошая Машка душка. Ужас как мы были рады получить вести, делились впечатлениями! Извиняюсь, что пишу криво на бумаге, но это просто от глупости. Получ. от Ал Пав. очень мило, привет и т. ж. тебе. Как Вы все? А Сашка и Т. П. Видишь, конечно, как всегда слухов количество огромное, ну и понимаешь трудно и не знаешь кому верить и бывает противно. Т. К. половину вздор. А другого нет, ну, и поэтому думаем верить. Кл. Мих.(20) приходит сидеть с маленьким. Алексей ужасно мил как мальчик и старается... (помнишь, при тебе на лавочке). Мы завтракаем с Алексеем по очереди и заставляем его есть, хотя бывают дни, когда он без понукания ест. Мысленно все время с вами, дорогими. Ужасно грустно и пусто, прямо не знаю, что такое. Крестильные кресты(21) конечно у нас, и получили от Вас известие, вот Господь поможет и помогает.

Ужасно хорошо устроили иконостас к Пасхе, все в елке, как и полагается здесь, и цветы. Снимались мы, надеюсь выйдет. Я продолжаю рисовать, говорят - не дурно, очень приятно. Качались на качелях, вот когда я падала, такое было замечательное падение!.. да уж! Я столько раз вчера рассказывала сестрам, что им уже надоело, но я могу еще массу раз рассказывать, хотя уже некому. Вообще мне вагон вещей рассказать Вам и тебе. Мой "Джимми" проснулся и кашляет, поэтому сидит дома, шлем поклоны. Вот была погода! Прямо кричать можно было от приятности. Я больше всех загорела, как ни странно, прямо акробатка!? А эти дни скучные и не красивые, холодно, и мы сегодня утром померзли, хотя домой конечно не шли... Очень извиняюсь, забыла Вас Всех моих любимых поздравить с праздниками, целую не три, а массу раз Всех. Все тебя душка очень благодарят за письмо.

У нас тоже были манифестации ну и вот - слабо.

Сидим сейчас как всегда вместе, не достает тебя в комнате. Папе золотому скажи, что мы ужасно благодарим за смок, употребляем со вкусом, - конечно извиняюсь, что такое нескладное письмо, понимаешь, мысли несутся, а я могу все написать и кидаюсь на что в башку влезет. Скоро пойдем гулять, лето еще не настало и ничего не распустилось, очень что-то копается.

Так хочется Вас увидеть, (знаешь) грустно! Ухожу гулять, ну вот и вернулась. Скучно, и ходить не выходит. Качались. Солнце вышло, но холодно и рука едва пишет. Александр Ал. - вот понимаешь ли Здравствуй (это выражение, кот. очень часто повторяется).

Милые и дорогие, как Вас жалеем. Верим, что Господь поможет, - своим. - !!!... Не умею и не могу сказать, что хочу, но вы поймете надеюсь.

Приветы передали в точности, и Вам большое спасибо и тоже самое. Как тут приятно, все время благословят почти во всех церквях, очень уютно получается.

Саша и ее подруги говорили (мы слыш.) что им было холодно и очень голодно и чуть их не убили, бедные, им немного любознательно, чем они виноваты и за что, не понятно. Вчера мы ходили смотреть свиней маленьких. В нашем садике грязь, но сейчас подмерзло. Так скучно, от Кати(22) нет известий ужас как давно. Вот был смех с дороги... Это надо будет лично рассказывать и посмеяться. Только что пили чай. Алекс. с нами и мы столько сожрали Пасхи, что собираюсь лопнуть.

Когда мы поем между собой, то плохо выходит т. к. нужно четвертый голос, а тебя нет и по этому поводу мы острием ужасно. Ужасно слабже, но есть и смешные анекдоты. По вечерам сидим у..., вчера гадали по книгам. Ты знаешь ее, а иногда работаем... Все делаем, как просили...(22) Тебя и Вас дорогих поцеловать и многое т. п., не буду распространяться, а Вы поймете. Мысленно давно. Русса, она хотя и мила, но странна и злит т. к. не понимает и просто не сносно. Я раз чуть не нагрубила, кретинка. Ну, я кажется достаточно глупостей написала. Сейчас еще буду писать, а потом почитаю, приятно, что есть свободное время. Пока до свидания. Всех благ желаю Вам, счастья и всего хорошего, постоянно молимся за Вас и думаем, помоги Господи. Христос с Вами золотыми. Обнимаю очень крепко всех... и целую...

(1) ЦГАОР, ф. 611, оп. 11, д. 66, л. 24.

(2) ЦГАОР, ф. 611, оп. 11, д. 66, л. 25.

(3) Джой (англ: радостный, веселый) - прозвище псу придумала мать Александра Феодоровна. Джой - любимая собака Алексея. После расстрела царской семьи одни из охранников, Михаил Иванович Летемин, украл множество вещей, принадлежащих узникам. В основном это были вещи Алексея. Он же забрал и Джоя. Следствие обнаружило пса в доме Летемина едва живого от тоски и голода

(4) ЦГАОР, ф. 611, оп. 11, д. 66, л. 26.

(5) ЦГАОР, ф. 611, оп. 1, д. 70.

(6) Петр Васильевич Петров (см. выше).

(7) Все дети Императора Николая II в разное время учились русскому языку у этого преподавателя. Ольга Николаевна была первой в этом ряду.

(8) Император Николай II .

(9) ЦГАОР, ф. 611, оп. 1, д. 70.

(10) Письмо написано красными чернилами.

(11) Женя Макаров, кадет, приятель наследника Алексея Николаевича. Мальчики общались в 1916 - начале 1917 гг. От него Алексей заразился корью в феврале 1917 г. Судя по всему, Вася Агеев - тоже кадет и приятель наследника - цесаревича.

(12) М. Конрад - один из учителей царских детей.

(13) ЦГАОР, ф. 611, оп. 1, д. 70.

(14) ЦГАОР, ф. 611, оп. 1, д. 70.

(15) ЦГАОР, ф. 685, оп. 1., д. 268.

(16) Сверху лиловая надпись: "Коменданту. Передать по назначению. А. Б." Возможно, это резолюция А. Белобородова.

(17) Подлинник не сохранился. Впервые текст опубликован П. Жильяром в книге "Император Николай II и его семья". Вена, 1921 г., запись от 14/27 апреля.

(18) ЦГАОР, ф. 685, оп. 1, д. 276.

(19) ЦГАОР, ф. 685, оп. 1, д. 40, л. 3-6.

Ценность данного письма состоит в том, что оно практически единственное дошедшее до нас письмо, в котором описывается повседневная жизнь царских детей, оставшихся без родителей.

Писем, как из Екатеринбурга в Тобольск, так и из Тобольска в Екатеринбург, посылалось немного, но увы, до адресатов дошли лишь единицы. Император Николай II в своем дневнике записал: "10 мая. Четверг. Последовательно объявили, что дети в нескольких часах от города. Огромная радость была увидеть их снова и обнять, после четырехдневной разлуки и неопределенности.

Взаимным расспросам и ответам не было конца. Очень мало писем дошло до них и от них. Много они, бедные, перетерпели нравственного страдания и в Тобольске и в течение трехдневного пути".

(20) Клавдия Михайловна Битнер, учитель царских детей.

(21) Подразумеваются драгоценности, которые мать-императрица настоятельно советовала взять с собой.

(22) Екатерина Викторовна Сухомлинова.

(23) "Все делаем, как просили". - Эта фраза несколько загадочна. Перед отъездом родителей наказали детям, чтобы те, когда поедут к ним, взяли драгоценности с собою. Эти драгоценности были зашиты в лифчики и платья.

Из книги "Письма Святых Царственных Мучеников из заточения."
Издательство Спасо-Преображенского Валаамского монастыря
Санкт-Петербург 1998г.

Брак Николая Романова с Александрой Федоровной действительно можно назвать счастливым – супругов связывала взаимная любовь, уважение, взаимопонимание, доверие и поддержка в самые тяжелые для царской семьи периоды. До наших дней дошли дневники и письма Александры Федоровны, опубликованные за рубежом в 1922 г. О степени глубины и искренности чувств эти строки говорят сами за себя.

«Мое милое сокровище, мой родной, ты прочтешь эти строки, когда ляжешь в кровать в чужом месте, в незнакомом доме. Дай Бог, чтобы путешествие было приятным и интересным, и не слишком утомительным и чтобы не слишком много пыли. Я так рада, что у меня есть карта, так что я могу следить за тобой ежечасно… Молитва за тебя помогает мне, когда мы в разлуке. Я не могу привыкнуть, что тебя нет здесь, в доме, пусть и на такое короткое время, хотя при мне наши пять сокровищ. Спи хорошо, мое солнышко, мой драгоценный, тысячу нежных поцелуев от твоей верной жены. Благослови и храни тебя Боже» (Ливадия, 27 апреля 1914 г.).

«Мой родной, мой милый, я так счастлива за тебя, что ты в конце концов смог уехать, так как я знаю, как глубоко ты страдал все это время. Это путешествие будет для тебя небольшим утешением, и я надеюсь, что тебе удастся увидеть многие войска. Более, чем когда-либо, тяжело проститься с тобой, мой ангел. Только бы были хорошие известия, пока тебя нет, так как у меня сердце обливается кровью при мысли о том, что тебе приходится в одиночестве переносить тяжелые известия».

«Уход за ранеными – мое утешение… какой стыд, какое унижение думать, что немцы могут вести себя так, как они себя ведут!.. С эгоистической точки зрения я страшно страдаю от этой разлуки. Мы не привыкли к ней, и я так бесконечно люблю моего драгоценного милого мальчика. Вот уже скоро двадцать лет, что я принадлежу тебе, и какое блаженство это было для твоей маленькой женушки!.. Любовь моя, мои телеграммы не могут быть очень горячими, так как они проходят через столько военных рук, но ты между строками прочтешь всю мою любовь и тоску по тебе» (Царское село, 19 сентября 1914 г., первое письмо после начала войны)».

«Мой самый любимый из любимых, опять приближается час разлуки, и сердце болит от горя. Но я рада, что ты уедешь и увидишь другую обстановку, и почувствуешь себя ближе к войскам. Я надеюсь, что тебе удастся в этот раз увидеть больше. Мы будем с нетерпением ждать твоих телеграмм. Ах, как мне будет тебя недоставать. Я уже чувствую такое уныние эти два дня и на сердце так тяжело. Это стыдно, так как сотни людей радуются, что скоро увидят тебя, но когда так любишь, как я, нельзя не тосковать по своему сокровищу».

«Завтра двадцать лет, как ты царствуешь, и как я стала православной. Как годы пробежали, как много мы вместе пережили!.. Слава Богу, мы завтра вместе примем святое причастие, это даст нам силу и покой. Пусть Бог даст нам успех на суше и на море и благословит наш флот… Как было прекрасно вместе пойти в этот день к святому причастию, и это яркое солнце пусть оно сопутствует тебе во всем. Мои молитвы и мысли, и нежнейшая моя любовь сопровождают тебя на всем пути. Дорогая любовь моя, Бог да благословит и хранит тебя и пусть Святая Дева защитит тебя от всякого зла. Мои нежнейшие благословения. Без конца целую и прижимаю тебя к сердцу с безграничной любовью и нежностью. Навсегда, мой Ники, твоя маленькая женушка» (Царское село, 20 октября 1914 г.).

Детей своих Мария Федоровна совсем не любит. Она детей никогда не ласкала. Покойный Александр III был гораздо нежнее с детьми, чем мать. Несмотря на свою суровость, бывало, царь обнимет сыновей, но мать никогда. Иногда совсем неожиданно царь заходил в спальню детей, но мать, как заведенные часы, заходила аккуратно в один и тот же час, так же, как в одно и то же время дети являлись к ней – поздороваться утром, поблагодарить после завтрака и обеда и проч. Радциг говорит, что он был полным хозяином в спальне наследника, никакого контроля за ним не было. Прислуга часто удивлялась в то время, что Александр III часто, входя в свой кабинет, запирал за собой дверь, через которую входила к нему только Мария Федоровна. Видно, что такой у нее характер, что царь от нее запирался, чтобы отдохнуть от ее капризов.

Молодой царь с 9-летнего возраста пишет свой дневник ежедневно. В свой дневник он все записывает подробно, ничего не утаивая. Тоже рассказал Радциг, какое тяжелое пережил время, когда, наследником, царь увлекался Кшесинской. Радцигу тяжело было смотреть, как Кшесинская и вся ее компания спаивали наследника ежедневно. Он не утерпел, высказал это наследнику и потому потерял свое место, но затем опять цесаревич взял его к себе и дал ему прочесть свой дневник, именно то место, которое касалось Кшесинской и всей той эпохи его жизни. Молодая царица, получавшая, будучи невестой, массу анонимных писем про жениха, тоже читала дневник царя. Пишет он ежедневно по вечерам, затем выпивает стакан свежего молока и идет спать. Когда цесаревич увлекался Кшесинской, царица-мать смотрела на это совершенно спокойно, находила это вполне нормальным, но весь придворный entourage (антураж, окружение – франц.), кроме вел. князей, которые помогали в этом цесаревичу, очень возмущался, что выбор пал на первоклассную танцовщицу.

Теперь у царя к ней нет более никаких чувств – он любит жену, детей, и когда он с ними, он вполне счастлив. Печалит его поведение матери, над которой при дворе все смеются. У царицы-матери невозможный характер. Теперь уже там слух, что Барятинский ей надоел. Про Гессе Радциг сказал, что он тихоня, никогда ничего не говорит, что он подсунут царю маменькой, а также и оба его другие лакеи-камердинеры – Катов и Шалберов, видно, с целью шпионства. (…)

Радциг говорил, что между царем и вел. кн. Николаем Николаевичем полное охлаждение, так же как и между царицей и женой этого вел. князя Анастасией Николаевной.

Вчера Рейнбот, вернувшийся из-за границы, рассказывал, как безобразно ведут себя там русские вел. князья. Рейнбот был в Париже и в Ницце, видел в Café de Paris в Париже вел. кн. Бориса Владимировича за ужином с кокотками во время la mi-carême (четверг на третьей неделе Великого поста – франц.). Сидел с Борисом за одним столом и Кубе. Кокотки опутывали Бориса серпантином, привязали ему к уху шар, изображающий свинью, и в таком виде он сидел в этом обществе, где крики и смех все время раздавались на весь ресторан. В Монако Рейнбот видел вел. кн. Марию Павловну за рулеткой, там же вел. кн. Алексея Александровича с Балеттой, вел. кн. Сергея Михайловича и Андрея Владимировича с Кшесинской. (…)

Великий князь Николай Николаевич (Младший), (1856–1929) – первый сын великого князя Николая Николаевича (старшего) и великой княгини Александры Петровны (урожденной принцессы Ольденбургской), внук Николая I; генерал-адъютант (1896), генерал от кавалерии (6 декабря 1900)

Встреча с тобой – самое светлое воспоминание…

Поехал в коляске на Елагин остров в конюшню молодых лошадей. Вернулся на новой тройке. Закусывал в восемь часов. Поехали на спектакль в театральное училище. Были небольшие пьесы и балет. Очень хорошо ужинал с воспитанницами. (…)

Надеюсь, что глазок и ножка поправляются… до сих пор хожу как в чаду. Постараюсь возможно скорее приехать. Ники.

Происходили отрядные маневры (…) Кшесинская-вторая мне положительно очень нравится. (…)

Красное Село. Дело на горке сильно разгорелось… Был в театре, разговаривал с Маленькой К. перед окном (ложи). (…)

В последний раз поехал в милый Красносельский театр проститься с К. Ужинал у мама до часу. (…)

Вернулся в Аничков при снеге, валившемся хлопьями. И это называется весна? Обедал с Сергеем у себя, а потом поехал навестить Кшесинских, где провел полтора приятных часа… (…)

Заехали на короткое время к дяде Мише… Он повел по комнатам своей покойной жены – ничего не тронуто. (…) Вернулся в Гатчину.

У меня самое непостное настроение (в это время был Великий пост. – Б. С.).

Хорошо еще в этом случае, что живу в Гатчине и в 49 верстах от столицы. (…)

Весьма странное явление, которое я в себе замечаю: я никогда не думал, что два одинаковых чувства, две любви одновременно совместились в душе. Теперь уже пошел четвертый год, что я люблю Аликс Г. и постоянно лелею мысль, если Бог даст на ней когда-нибудь жениться…

А с лагеря 1890 года по сие время я страстно полюбил (платонически) Маленькую К. Удивительная вещь, наше сердце. Вместе с этим я не перестаю думать об Аликс, право, можно было заключить после этого, что я очень влюбчив. До известной степени да! Но я должен прибавить, что внутри я строгий судья и до крайности разборчив, – вот это и есть то настроение, которое я вчера назвал непостным.

Из последнего письма Николая II Матильде Кшесинской

…Что бы со мною в жизни ни случилось, встреча с тобою останется навсегда самым светлым воспоминанием моей молодости.

О госпоже Кшесинской

(Письма Императрицы Александры Федоровны

к императору Николаю II)

К чаю у меня был Павел, и мы много болтали. Он спрашивал, будет ли действительно Сергей уволен со своего поста, так как все против него – правильно или неправильно – и Кш. [Кшесинская] опять замешана. Она вела себя так же, как Госпожа Сух[омлинова], принимая, по-видимому, взятки и отдавая распоряжения по артиллерии. Об этом слышишь со многих сторон. Только он мне напомнил, что это должно быть твое приказание, а не Николаши, так как только ты можешь дать такое распоряжение или намекнуть, чтобы он попросил об увольнении. Великий Князь не мальчик, ты его начальство, а не Николаша – это бы очень не понравилось фамилии.

Сергей, говорит, скоро едет в Ставку – по-моему, лучше не надо. Удержи его там подольше, так как он, увы, всегда сплетничает и у него такой острый критикующий язык, и его манеры перед иностранцами не очень похвальны. И потом ходят разные неясные, нечистоплотные истории про нее [Кшесинскую] и насчет взяток, об этом все говорит, и артиллерия в этом замешана.

Наследник посещает Кшесинскую и … ее. Она живет у родителей, которые устраняются и притворяются, что ничего не знают. Он ездит к ним, даже не нанимает ей квартиры и ругает родителя, который держит его ребенком, хотя ему 25 лет. Очень неразговорчив, вообще сер, пьет коньяк и сидит у Кшесинских по 5–6 часов, так что очень скучает и жалуется на скуку. (…)

На днях обнаружила целое сокровище - более сотни фотографий последней императорской семьи из фотоальбома Анны Вырубовой - дочери главноуправляющего Собственной Его Императорского Величества канцелярии А.С. Танеева. И в очередной раз сердце кровью облилось... Эта семья, построенная на огромной любви, полном доверии и взаимопонимании, могла бы служить примером для всех...

Никакой царственности, никакого величия и роскоши вы не увидите на этих фотографиях, все как у обычных людей. Также дети болеют, проблемы одолевают, но какие нежные отношения у супругов между собой и с детьми...

А чтобы было не скучно разглядывать не очень качественные черно-белые снимки, решила дополнить их рассказом об истории любви этой прекрасной императорской четы - Николая и Александры Романовых.

Императорская чета на яхте "Штандарт"

П.И.Чайковский - Концерт для скрипки с оркестром

Александра Федоровна (в девичестве принцесса Алиса Гессен-Дармштадтская) родилась в 1872 году в Дармштадте - столице маленького немецкого государства, герцогства Гессенского. Мать ее умерла в тридцать пять лет. Шестилетнюю Аликс, младшую в большой семье, забрала на воспитание бабушка - знаменитая английская королева Виктория. За светлый характер английский двор прозвал белокурую девочку Санни (Солнышко).

Семейный портрет семьи Романовых в парке

В 1884 году двенадцатилетнюю Аликс привезли в Россию: ее сестра Элла выходила замуж за великого князя Сергея Александровича. Наследник русского престола - шестнадцатилетний Николай - влюбился в нее с первого взгляда. Но только через пять лет семнадцатилетняя Аликс, которая приехала к сестре Элле, вновь появилась при русском дворе.

В 1889 году, когда наследнику цесаревичу исполнился двадцать один год, он обратился к родителям с просьбой благословить его на брак с принцессой Алисой. Ответ императора Александра III был краток: «Ты очень молод, для женитьбы ещё есть время, и, кроме того, запомни следующее: ты - наследник Российского престола, ты обручён с Россией, а жену мы ещё успеем найти».

Через полтора года после этого разговора Николай записал в свой дневник: «Всё в воле Божией. Уповая на Его милосердие, я спокойно и покорно смотрю на будущее».

Император Николай II

Этому браку противилась и бабушка Аликс, английская королева Виктория. Впрочем, когда позднее мудрая Виктория познакомилась с цесаревичем Николаем, тот произвел на нее очень хорошее впечатление, и мнение английской правительницы изменилось.

В следующий приезд белокурой немецкой принцессы, через год, Николаю не разрешили с ней увидеться. И тут цесаревич познакомился с балериной Матильдой Кшесинской. Его отношения с ней длилась почти четыре года…

Императорская семья на прогулке в парке

В апреле 1894-го Николай отправился в Кобург на свадьбу брата Аликс - Эрни. И вскоре газеты сообщили о помолвке цесаревича и Алисы Гессен-Дармштадтской. В день помолвки Николай Александрович записал в своём дневнике: «Чудесный, незабываемый день в моей жизни - день моей помолвки с дорогой Аликс. Я хожу весь день словно вне себя, не вполне сознавая полностью, что со мной происходит». Он счастлив! Жизнь без любви рано или поздно превращается в прозябание, так как истинную любовь ничем не заменишь: ни деньгами, ни работой, ни славой, ни поддельными чувствами.

Император Николай II и цесаревич Алексей

Узнав о помолвке, Кшесинская отправила невесте подметные письма, в которых чернила бывшего возлюбленного. Аликс, едва прочитав первую строчку и увидев, что подпись отсутствует, отдала их жениху.

14 ноября 1894 года - день долгожданной свадьбы. В свадебную ночь Аликс записала в дневнике Николая: «Когда эта жизнь закончится, мы встретимся вновь в другом мире и останемся вместе навечно...»

После свадьбы цесаревич запишет в свой дневник: «Невообразимо счастлив с Аликс. Жаль, что занятия отнимают столько времени, которое так хотелось бы проводить исключительно с ней». По переписке Николая и Александры, мы знаем, что любовь и счастье наполняли их обоих. Сохранилось более 600 писем, передающих нам красоту этой любви.

Император Николай II с сыном Алексеем

Царские дети в Европе и России были очень хорошо воспитанными людьми. Воспитанными и образованными для жизни. А семейная жизнь, особенно для государыни, - важнейшее дело ее жизни. Дневниковые записи Александры обнаруживают глубину ее понимания таинств любви и брака.

«Божественный замысел в том, чтобы брак приносил счастье, чтобы он делал жизнь мужа и жены более полной, чтобы ни один из них не проиграл, а оба выиграли. Если все же брак не становится счастьем и не делает жизнь богаче и полнее, то вина не в брачных узах, а в людях, которые ими соединены».

Императрица Александра Федоровна

«Первый урок, который нужно выучить и исполнить, это терпение. В начале семейной жизни обнаруживаются как достоинства характера и нрава, так и недостатки и особенности привычек, вкуса, темперамента, о которых вторая половина и не подозревала. Иногда кажется, что невозможно притереться друг к другу, что будут вечные и безнадежные конфликты, но терпение и любовь преодолевают все, и две жизни сливаются в одну, более благородную, сильную, полную, богатую, и эта жизнь будет продолжаться в мире и покое.

Император Николай II

Еще один секрет счастья в семейной жизни - это внимание друг к другу. Муж и жена должны постоянно оказывать друг другу знаки самого нежного внимания и любви. Счастье жизни составляется из отдельных минут, из маленьких удовольствий - от поцелуя, улыбки, доброго взгляда, сердечного комплимента и бесчисленных маленьких, но добрых мыслей и искренних чувств. Любви тоже нужен ее ежедневный хлеб».

Их любовь перенесла их через многие трудности. Александра родила 4 дочерей. А сына - наследника, будущего монарха России, все не было. Переживали оба, особенно Александра. И вот наконец-то - долгожданный царевич! После 4 дочерей, Александра родила сына 30 июля 1904 года.

Радость во дворце закончилась, когда через неделю после рождения мальчика обнаружили, что ребенок унаследовал неизлечимую болезнь - гемофилию. Оболочка артерий при этом заболевании так хрупка, что любой ушиб, падение, порез вызывает разрыв сосудов и может привести к печальному концу. Именно это произошло с братом Александры Федоровны, когда ему было три года.

Император Николай II

Болезнь Алексея держалась в государственном секрете. Доктора были бессильны. Постоянное беспокойство родителей за жизнь Алексия стало причиной появления при императорском дворе Григория Распутина. По мнению врачей, состоявших при наследнике, Распутин обладал способностью останавливать кровотечение с помощью гипноза, поэтому в опасные моменты болезни он становился последней надеждой на спасение ребенка.

Дети царственной семьи Романовых - Великие Княжны Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия, и наследник цесаревич Алексей - были необыкновенны своей обыкновенностью. Несмотря на то, что они были рождены в одном из самых высоких положений в мире и имели доступ ко всем земным благам, они росли как обычные дети. Их отец заботился о том, чтобы их воспитание было похожим на его собственное: чтобы к ним не относились как к тепличным растениям или хрупкому фарфору, а давали им делать уроки, учить молитвы, играть в игры, и даже умеренно драться и шалить.

Великие княжны Мария и Ольга

Таким образом, они росли нормальными, здоровыми детьми, в атмосфере дисциплины, порядка и почти аскетической простоты. Даже Алексею, которому каждое падение грозило мучительной болезнью и даже смертью сменили постельный режим на обычный ради того, чтобы он обрел мужество и другие качества необходимые наследнику престола.

Великая княжна Ольга и Императрица Александра Федоровна

Царские дети были прекрасны - не только своей внешностью, но в еще большей степени своими душевными качествами. От отца они унаследовали доброту, скромность, простоту, непоколебимое сознание долга и всеобъемлющую любовь к родине. От матери они унаследовали глубокую веру, прямоту, дисциплину и крепость духа. Сама царица ненавидела леность и научила своих детей быть всегда плодотворно занятыми.

Цесаревич Алексей

Когда началась первая мировая война, царица с четырьмя дочерями целиком посвятили себя делам милосердия. Во время Александра и две старшие дочери стали еще и сестрами милосердия, часто работая в качестве помощников хирурга. Солдаты не знали, кто эти смиренные сестры, перевязывающих их раны, часто гнойные и зловонные.

Великая княжна Татьяна

«Чем выше положение человека в обществе», - говорил Николай, - «тем больше он должен помогать другим, никогда не напоминая им о своем положении». Будучи сам прекрасным образцом мягкости и отзывчивости к нуждам других, Царь и детей своих воспитал в том же духе.

Великие княжны Татьяна и Ольга

Царица написала дочери Ольге в открытке в день ее рождения: «Старайся быть примером того, какой должна быть хорошая, маленькая, послушная девочка... Учись делать других счастливыми, думай о себе в последнюю очередь. Будь мягкой, доброй, никогда не веди себя грубо или резко. В манерах и речи будь настоящей леди. Будь терпелива и вежлива, всячески помогай сестрам. Когда увидишь кого-нибудь в печали, старайся подбодрить солнечной улыбкой... Покажи свое любящее сердце. Прежде всего научись любить Бога всеми силами души, и Он всегда будет с тобой. Молись Ему от всего сердца. Помни, что Он все видит и слышит. Он нежно любит своих детей, но они должны научиться исполнять Его волю».

Великая княжна Ольга читает Анастасии

Во время первой мировой войны распускались слухи, что Александра Федоровна отстаивала интересы Германии. По личному приказу государя было проведено секретное расследование «клеветнических слухов о сношениях императрицы с немцами и даже о ее предательстве Родины». Установлено, что слухи о желании сепаратного мира с немцами, передаче императрицей немцам русских военных планов распространялись германским генеральным штабом. После отречения государя Чрезвычайная следственная комиссия при Временном правительстве пыталась и не смогла установить виновность Николая II и Александры Федоровны в каких-либо преступлениях.

Императрица Александра Федоровна с дочерьми за рукоделием

По свидетельству современников, императрица была глубоко религиозна. Церковь являлась для нее главным утешением, особенно в то время, когда обострялась болезнь наследника. Императрица выстаивала полные службы в придворных храмах, где ею был введен монастырский (более длительный) богослужебный устав. Комната Царицы во дворце представляла собой соединение спальни императрицы с кельей монахини. Огромная стена, прилегавшая к постели, была сплошь увешана образами и крестами.

Боль за своего сына и за судьбу России были очень тяжелым испытанием для царской семьи. Но их любовь, укрепляемая надеждой на Бога, выдержала все испытания.

Император Николай II и дети

Из письма Александры Фёдоровны Николаю Александровичу в 1914 году: «О, как ужасно одиночество после твоего отъезда! Хотя со мной остались наши дети, но с тобой уходит часть моей жизни - мы с тобой одно целое».

Ответ Николая на письмо был не менее трогателен: «Моё возлюбленное солнышко, душка-жёнушка! Любовь моя, страшно тебя недостаёт, что невозможно выразить!..».

Император Николай II на теннисной площадке

Письмо Александры Николаю: «Я плачу, как большой ребёнок. Я вижу перед собой твои грустные глаза, полные ласки. Шлю тебе мои самые горячие пожелания к завтрашнему дню. В первый раз за 21 год мы проводим этот день не вместе, но как я живо всё помню! Мой дорогой мальчик, какое счастье и какую любовь ты дал мне за все эти годы».

Император Российской Империи Николай II

Письмо Николая 31 декабря 1915 года Александре: «Самое горячее спасибо за всю твою любовь. Если б только ты знала, как это поддерживает меня. Право, не знаю, как бы я выдержал всё это, если Богу не было бы угодно дать мне в жёны и друзья тебя. Я всерьёз это говорю, иногда мне трудно выговорить эту правду, мне легче излагать всё это на бумаге - по глупой застенчивости».

А ведь эти строки написаны людьми, которые прожили 21 год в браке!.. Самое большое счастье было для них - это возвышенность, высокая духовность их отношений. И не будь они царственной четой, они всё равно были бы богатейшими людьми на свете: ведь любовь - высшее богатство и счастье.

Императрица Александра Федоровна

Наступил трагический 1917 год. В продолжение нескольких этапов заключения - сперва в своем дворце в Царском Селе, затем в доме губернатора в Тобольске, и наконец в ипатьевском доме - «Доме Особого Назначения» - в Екатеринбурге, их стражи становились все более и более дерзкими, бессердечными и жестокими, подвергая их оскорблениям, насмешкам и лишениям.

Император читает книгу у кровати Великой княжны Татьяны во время ее болезни тифом

Царская семья все претерпевала со стойкостью, христианским смирением и полным принятием воли Божией. Они искали утешения в молитве, богослужениях и духовном чтении. В это трагическое время императрицу отличали необыкновенное величие духа и «изумительно светлое спокойствие, которое потом поддерживало ее и всю ее семью до дня их кончины» (Жильяр. С. 162).

Императрица Александра Фёдоровна

Британский консул Т. Рестон пытался тайно содействовать освобождению Романовых. По его инициативе разрабатывался план ночного похищения семьи; белые офицеры с фальшивыми документами пытались проникнуть в дом Ипатьева. Но судьба Романовых была уже предрешена... Советская власть рассчитывала подготовить «образцово-показательный» суд над Николаем, но для этого не хватило времени.

Императрица во время приступа болезни у наследника Алексея

12 июля под предлогом приближения к Екатеринбургу Чехословацкого корпуса и частей Сибирской армии большевистский Уралсовет принял постановление об убийстве царской семьи. Существует мнение, что военный комиссар Урала Ф. И. Голощекин, в нач. июля1918 г. побывавший в Москве, получил на это согласие В. И. Ленина. 16 июля Ленину была отправлена телеграмма, в которой Уралсовет сообщал, что казнь царской семьи более не терпит отлагательств, и просил немедленно сообщить, нет ли у Москвы возражений. Ленин на телеграмму не ответил, что в Уралсовете, возможно, сочли знаком согласия.

Император Николай II играет с собакой

В 2 часа ночи с 16 на 17 июля узников разбудили и приказали спуститься в полуподвальный этаж дома, якобы для переезда в другое место. По свидетельствам палачей, императрица и старшие дочери успели перед смертью перекреститься. Первыми были убиты государь и государыня. Они не увидели казни своих детей, которых добивали штыками.

Императрица и Цесаревич Алексей

Дипломатическими усилиями европейских держав царская семья могла уехать за рубеж, спастись, как спаслись многие из высокопоставленных подданных России. Ведь даже из места первоначальной ссылки, из Тобольска, можно было поначалу бежать. Почему же все-таки?.. На этот вопрос из далекого восемнадцатого года отвечает сам Николай: «В такое тяжелое время ни один русский не должен покидать Россию».

Катание на санках около Бастиона, на заднем плане Белая башня. Александровский парк

И они остались. Остались вместе навечно, как и обещали друг другу когда-то в юности.

Николай II и дети на берегу канала

Император и Императрица читают телеграммы с пожеланиями выздоровления цесаревича Алексея

Николай II и одна из его дочерей

Николай II с дочерми и сестрой Ольгой (третья слево), офицер и придворная дама с лыжами

Отец и сын в форме Лейб-гвардии Казачьего Его Величества полка. Балкон Александровского дворца

Император Николай II

Великая княжна Татьяна и Императрица Александра Фёдоровна

Цесаревич Алексей и Император Николай II на балконе Александровского дворца

Цесаревич и Императрица Александра Федоровна

Русский император Николай ІІ один из немногих царственных особ в мире, которому посчастливилось жениться по любви.

В июне 1884 года, в 12 лет, Алиса (урождённая принцесса Алиса Виктория Елена Луиза Беатрис Гессен-Дармштадская, четвёртая дочь великого герцога Гессенского и Рейнского Людвига IV и герцогини Алисы, дочери английской королевы Виктории) впервые посетила Россию, когда её старшая сестра Элла (в православии — Елизавета Федоровна) сочеталась браком с великим князем Сергеем Александровичем. Вторично она прибыла в Россию в январе 1889 года по приглашению великого князя Сергея Александровича. Пробыв в Сергиевском Дворце (Петербург) шесть недель, принцесса познакомилась и обратила на себя особое внимание наследника цесаревича Николая Александровича.
В начале 1890-х годов против брачного союза Алисы и цесаревича Николая были родители последнего, надеявшиеся на его брак с Еленой Луизой Генриеттой, дочерью Луи-Филиппа, графа Пражского. Ключевую роль в устройстве брака Алисы с Николаем Александровичем сыграли усилия её сестры, великой княгини Елизаветы Фёдоровны, и супруга последней, через которых осуществлялась переписка влюблённых. Позиция императора Александра и его супруги изменилась ввиду настойчивости цесаревича и ухудшающегося здоровья императора; 6 апреля 1894 года манифестом было объявлено о помолвке цесаревича и Алисы Гессен-Дармштадтской.
До конца своих дней, так печально окончившихся, царственные супруги сохранили нежное, трогательное отношение друг к другу.
До наших дней дошли дневники, личные записи и письма императрицы Александры Федоровны. Все письма к императору Николаю пропитаны нежностью и любовью. Мне хотелось бы привести здесь несколько писем императрицы взятых из издания 1922 года увидевшего свет в Берлине на старорусском языке.

№1.

Мое милое сокровище, мой родной,

Ты прочтешь эти строки, когда ляжешь в кровать в чужом месте, в незнакомом доме. Дай Бог, чтобы путешествие было приятным и интересным, и не слишком утомительным и чтобы не слишком много пыли. Я так рада, что у меня есть карта, так что я могу следить за тобой ежечасно. Мне будет очень сильно недоставать тебя, но я рада, что два дня ты будешь отсутствовать, получишь новые впечатления и ничего не услышишь об историях Ани (А.А. Вырубова, рожденная Танева, подруга Императрицы и одна из яростных поклонниц Распутина). Мое сердце болит, мне тяжело: неужели доброта и любовь всегда так вознаграждаются? Сперва черная семья (очевидно «черногорки», жены Великих князей Петра и Николая Николаевичей), а теперь вот она… Всегда говорят, что нельзя достаточно любить: мы отдали ей наши сердца, наш домашний очаг, даже нашу личную жизнь, а что мы от этого приобрели? Трудно не испытывать горечи, таким это кажется жестоким и несправедливым.
Пусть Бог смилостивится и поможет нам. У меня такая тяжесть на сердце. Я в отчаянии, что она (Аня) причиняет тебе беспокойство и вызывает неприятные разговоры, не дающие тебе покоя. Постарайся не думать об этом эти два дня. Благословляю и крещу тебя. Крепко обнимаю тебя в своих объятиях. Целую всего тебя с бесконечной любовью и нежностью. Завтра утром, часов в 9, я буду в церкви и попробую снова пойти в четверг. Молитва за тебя помогает мне, когда мы в разлуке. Я не могу привыкнуть, что тебя не здесь, в доме, пусть и на такое короткое время, хотя при мне наши пять сокровищ.
Спи хорошо, мое солнышко, мой драгоценный, тысячу нежных поцелуев от твоей верной жены.
Благослови и храни тебя Боже.

№3.

Мой родной, мой милый,

Я так счастлива за тебя, что ты в конце концов смог уехать, так как я знаю, как глубоко ты страдал все это время. Твой беспокойный сон доказывал это. Я специально не касалась этого вопроса, так как знала и прекрасно понимала твои чувства и в тоже момент понимала, что тебе лучше не быть сейчас во главе армии. Это путешествие будет для тебя небольшим утешением, и я надеюсь, что тебе удастся увидеть многие войска. Я могу себе представить их радость при виде тебя и так же все твои чувства, и горюю, что я не могу быть с тобой и видеть все это. Более, чем когда-либо, тяжело проститься с тобой, мой ангел. Пустота после твоего отъезда так чувствительна, и тебе также, я знаю, несмотря на все, что тебе придется делать, будет недоставать твоей маленькой семьи и дорогого «Агнюшки» (наследник). Он теперь скоро поправится, раз наш Друг (Григорий Распутин) его осмотрел; и это для тебя будет облегчением.
Только бы были хорошие известия, пока тебя нет, так как у меня сердце обливается кровью при мысли о том, что тебе приходится в одиночестве переносить тяжелые известия. Уход за ранеными - мое утешение. Вот почему я даже хотела в последнее утро туда отправиться, пока ты не принимал, чтобы сохранить свою бодрость и не расплакаться перед тобой. Облегчать хоть немного их страдания - помогает болящему сердцу. Помимо всего, что мне приходится испытывать вместе с тобой и с нашей дорогой страной, и народом нашим, я страдаю за мой «небольшой старый дом» и за их войска, и за Эрни и Ирину (принц и принцесса Гессенские, брат и сестра императрицы), и многих друзей, испытывающих там горе. Но сколько теперь проходить через это! А потом, какой стыд, какое унижение думать, что немцы могут вести себя так, как они себя ведут!
С эгоистической точки зрения я страшно страдаю от этой разлуки. Мы не привыкли к ней, и я так бесконечно люблю моего драгоценного милого мальчика. Вот уже скоро двадцать лет, что я принадлежу тебе, и какое блаженство это было для твоей маленькой женушки!
Как хорошо будет, если ты увидишь дорогую Ольгу (сестру царя, Ольгу Александровну, жену принца Петра Ольденбургского). Это ее подбодрит и для тебя тоже будет хорошо. Я тебе дам письмо и вещи для раненых, чтобы ты передал ей.

Любовь моя, мои телеграммы не могут быть очень горячими, так как они проходят через столько военных рук, но ты между строками прочтешь всю мою любовь и тоску по тебе.

Мой милый, если ты почувствуешь себя не очень хорошо, непременно позови Федорова (лейб-хирург), и присматривай за Фредериксом (министр Двора).
Мои усердные молитвы следуют за тобой днем и ночью. Пуст Господь хранит тебя, пусть он оберегает, руководит и ведет тебя, и приведет тебя здоровым и крепким домой.
Благословлю и люблю тебя, как редко когда-либо кто любил, целую каждое дорогое местечко, прижимаю тебя нежно к моему сердцу.

Навсегда твоя жена

Образ будет лежать этой ночью под моей подушкой, прежде чем я перешлю тебе его с моими горячим благословением.

№4
Царское Село, 20 сентября 1914г.

Мой дорогой,
Я отдыхаю в кровати перед обедом, девочки пошли в церковь, а Беби (наследник) заканчивает обедать. У него только изредка легкие боли. Ах, любовь моя, было так тяжело прощаться с тобой и видеть твое одинокое бледное лицо, с большими грустными глазами, в окне вагона. Мое сердце говорило: возьми меня с собой. Если бы только Н.П.С. (Н.П. Саблин, морской офицер, флигель-адъютант) бы с тобой или Мордв. (Мордвинов), если бы около тебя был молодой любящий человек, ты бы чувствовал себя менее одиноким, и тебе было бы «теплей».
Я пришла домой и потом не выдержала: расплакалась, молилась, потом легла и курила, чтобы оправиться. Когда мои глаза стали более прилично выглядеть, я пошла к Алексею и лежала некоторое время около него на диване, в темноте. Отдых успокоил меня, так как я была утомлена во всех отношениях.
В четверть пятого я спустилась, чтобы видеть Лазарева и дать ему маленькую икону для полка. Девочки работали в складе. В четыре с половиной Татьяна (Великая Княжна) и я принимали Нейдгардта (заведовавшего делами «Татьянинского комитета») по делам ее комитета. Первое заседание будет в Зимнем Дворце в среду после молебна. Я опять не буду принимать участия.
Это утешительно видеть, как девочки работают одни. Их лучше узнают, и они научатся быть полезными.
Во время чая я читала доклады и потом получила, наконец, письмо от Виктории (английская королева, бабушка Александры Федоровны) с датой 1/13 сентября. Оно долго шло с курьером. Я выписываю то, что может тебя заинтересовать:
«Мы пережили тревожные дни во время продолжительного наступления союзных войск во Франции. Совершенно между нами (так что милая не рассказывай об этом), французы вначале предоставили английской армии выдержать весь напор сильной немецкой атаки с фланга, и, если бы английские войска были бы менее упорны, не только они, но и все французские силы были бы разгромлены. Теперь это исправили, и два французских генерала, которые были в этом деле виновны, смещены Жоффром и заменены другими. У одного из них имел нашли в кармане шесть нераспечатанных записок от английского главнокомандующего Френча. Другой в ответ на призыв о помощи все время сообщал, что лошади его слишком устали. Это уже, однако, дело прошлое, но оно стоило нам жизни и свободы многих хороших офицеров и солдат. К счастью, удалось скрыть это, и здесь большей частью не знают о случившемся.». «500.000 новобранцев, которые требовались, почти собраны, они целыми днями успешно занимаются. Многие представители высших классов поступили в войска и дают хороший пример остальным. Говорят о том, чтобы призвать еще 500.00, включая контингент из колоний. План по перевозке индийских войск, чтобы они дрались в Европе, мне не очень нравится, но это отборные полки и, когда они служили в Китае и Египте, они показали прекрасную дисциплину, так что сведущие люди уверены, что они будут вест себя хорошо, не будут грабить или совершать убийства. Все высшие офицеры - англичане. Друг Эрни, магараджа Бисканира прибывает со своим собственным контингентом. В последний раз я его видела в качестве гостя у Эрни в Вольфсгартене. Джорджи (принц Баттенбергский) написал нам отчет о своем участии в морской деле под Гельголандом. Он командовал на передней башне и выпустил целый ряд снарядов. Его начальство говорит, что он действовал хладнокровно и рассудительно. С. (вероятно, Churchill) говорит, что попытка разрушить доки Кильского канала (одних мостов едва ли достаточно) посредством аэропланов, постоянно обсуждается в Адмиралтействе. Но это очень трудно выполнить, так как все хорошо защищено, и приходится ждать благоприятного случая, иначе попытка может не удастся. Большое несчастье, что единственный проход в Балтийское море для броненосцев, которым можно пользоваться, - это Зунд, недостаточно глубокий для броненосцев и больших крейсеров. В Северном море немцы разбросали мины на большом расстоянии, причиняя опасность нейтральным торговым судам, и теперь, когда подули первые сильные осенние ветры, они плывут, так как они не на якорях, и будут прибиваться к голландским, норвежским и датским берегам (будем надеется - так же к германским).»
Виктория шлет теплый привет. Солнце сегодня после полудня светит так ярко, но только не в моей комнате. За чаем было грустно и странно, и кресло казалось печальным, в нем не сидел мой дорогой. Мари и Дмитрий обедают у нас, так что я перестану писать и немного закрою глаза, и закончу писать сегодня вечером.
Мари и Дмитрий были в хорошем расположении духа, они ушли в 10 часов, чтобы успеть к Павлу. Беби тревожился и заснул только после 11, но вильных болей у него не было. Девочки пошли спать, а я сделала сюрприз Анне, лежавшей на диване в большом дворце. У нее теперь закупорка вен, так что княжна Гедройц снова была у нее и сказала ей лежать спокойно несколько дней. Она ездила в город на автомобиле, чтобы увидеться с нашим Другом (Григорий Распутин), и это утомило ее ногу.
Я вернулась в 11 и легла спать. Инженер механик, кажется, недалеко (по-видимому, условное выражение, касающееся здоровья императрицы). Мое лицо завязано, так как челюсть слегка болит, глаза все еще болят и распухли. А сердце тоскует по самому драгоценному существу на земле, принадлежащем Sanny (так императрицу называла королева Виктория). Наш Друг счастлив за тебя, что ты поехал и был так рад видеть тебя вчера. Он всегда боится, что Bonheur (по-видимому условное имя), т.е. галки, хотят, чтобы он достал трон п . (Польский?) или Галицкий. Это их цель. Но я сказала Ане, чтобы она его успокоила, что даже из чувства благодарности, ты бы этого никогда не сделал. Григорий любит тебя ревностно и не выносит, когда Н. (В.кн.Николай Николаевич) играет какую-либо роль. Ксения (сестра императора, жена В.кн. Александра Михайловича) ответила на мою телеграмму. Она грустит, что не видела тебя до твоего отъезда. ЕЕ поезд уехал.
Я ошибалась: Шуленберг не может быть здесь ранее завтрашнего дня или вечера, так что я встану, чтобы только пойти в церковь, немного позднее.
Посылаю тебе шесть маленьких предметов, чтобы ты кое-кому сделал подарки. Может быть Иванову (генерал Н.И. Иванов), Рузскому или кому захочешь. Их придумал Ломан. Эти блестящие мешки должны защищать от дождя и от грязи.
Милый, теперь я заканчиваю и оставляю письмо за дверью, оно должно быть отправлено утром в половине девятого. Прощай, моя радость, мое солнышко, Ники, дорогое мое сокровище. Беби тебя целует, и жена покрывает тебя нежными поцелуями. Господь тебя благослови, храни и укрепи тебя. Я целовала и благословляла твою подушку, все что у меня в мыслях и в молитвах, нераздельно с тобой.

Твоя Alix .

Поговори с Федоровым (лейб-хирург) о докторах и студентах.
Не забудь сказать генералам, чтобы они перестали ссориться.
Всем привет, надеюсь, что бедный Фредерикс в порядке. Посмотри, чтобы он ел только легкую пищу и не пил вина.

№8

Мой самый любимый из любимых,
Опять приближается час разлуки, и сердце болит от горя. Но я рада, что ты уедешь и увидишь другую обстановку, и почувствуешь себя ближе к войскам. Я надеюсь, что тебе удастся в этот раз увидеть больше. Мы будем с нетерпением ждать твоих телеграмм. Когда я отвечаю в Ставку, я чувствую робость, потому что уверена, что масса офицеров читает мои телеграммы. А значит нельзя писать так горячо, как хотелось бы. Для меня служит утешением мысль, что в этот раз с тобой находится рядом Н.П.. Ты почувствуешь себя менее одиноким. Ведь он - часть всех нас. Вы с ним одинаково понимаете многие вещи и одинаково смотрите на многое, и он бесконечно благодарен и счастлив, что может с тобой отправиться, так как он чувствует себя таким бесполезным в городе, когда все его товарищи на фронте.
Слава Богу, что ты можешь уехать, чувствуя себя совершенно спокойным насчет нашего дорогого Беби. Если бы что-нибудь случится, я буду писать: ручка, все в уменьшительном, тогда ты будешь знать, что я пишу все про Агунюшку.
Ах, как мне будет тебя недоставать. Я уже чувствую такое уныние эти два дня и на сердце так тяжело. Это стыдно, так как сотни людей радуются, что скоро увидят тебя, но когда так любишь, как я, нельзя не тосковать по своему сокровищу.
Завтра двадцать лет, как ты царствуешь, и как я стала православной. Как годы пробежали, как много мы вместе пережили! Прости, что я пишу карандашом, но я на диване, а ты еще исповедуешься. Еще раз прости свое солнышко, если она чем-нибудь тебя огорчила или причинила тебе неприятности, поверь, что никогда это не было умышленно.
Слава Богу, мы завтра вместе примем святое причастие, это даст нам силу и покой. Пусть Бог даст нам успех на суше и на море и благословит наш флот.
Ах, любовь моя, если ты хочешь, чтобы я побыла с тобой, пошли за мной, Ольгой и Татьяной. Мы как то так мало видим, друг друга, а так много есть о чем поговорить, о чем хотелось бы поговорить и расспросить, а к ночи мы так устаем, а утром мы торопимся.
Я закончу это письмо утром.
Как было прекрасно вместе пойти в этот день к святому причастию, и это яркое солнце пусть оно сопутствует тебе во всем. Мои молитвы и мысли, и нежнейшая моя любовь сопровождают тебя на всем пути. Дорогая любовь моя, Бог да благословит и хранит тебя и пусть Святая Дева защитит тебя от всякого зла. Мои нежнейшие благословения. Без конца целую и прижимаю тебя к сердцу с безграничной любовью и нежностью. Навсегда, мой Ники,

твоя маленькая женушка.