Рабочие вышли протестовать против невыносимых условий жизни. Три раза с начала прошлого года во всех цехах завода снижались ставки, росла норма выработки, и падала зарплата рабочих. Одновременно по всей стране поднимались розничные цены на сельскохозяйственную продукцию. Первый день лета 1962 года стал днём, когда очередное понижение расценок и зарплат совпало с очередным скачком цен на основные продукты питания на 30 %. Реальная заработная плата всех работников гигантского завода, который занимал целый район города, снова упала. Но больше всего рабочих возмутило поведение руководства и хамские ответы на вопросы рабочих, как им прожить и прокормить свои семьи. Эта история стала известна во всех подробностях после рассказа одного из участников тех событий, арестованного во время забастовки и освобождённого досрочно только в 1966 году.

Этим участником был Пётр Петрович Сиуда, 1937 года рождения. Его родители находились в заключении: отец от пыток умер через год после рождения сына, мать оставалась в лагере. Петр воспитывался в приюте, работал в шахте, затем на стройке, отслужил в армии, заочно закончил колледж и пошёл работать на электровозостроительный завод. Во время забастовки был арестован, суд вынес приговор — 12 лет тюремного заключения за «активную роль в массовых беспорядках». Досрочно был выпущен в 1966 году. После выхода из тюрьмы активно занялся политической деятельностью, открыто осуждал вмешательство СССР в войну в Афганистане. Занимался восстановлением доброго имени своего отца, за что всю жизнь подвергался преследованиям со стороны КГБ. В последние годы своей жизни занимался расследованием событий Новочеркасск 1962. Нашёл очевидцев, выяснил места захоронения рабочих, расстрелянных во время забастовки. Вскоре после этих выяснений в 1990 году при загадочных обстоятельствах Пётр Сиуда был убит.

Забастовка 1 июня 1962 года

За столько лет, прошедших со дня забастовки и её кровавого подавления 2 июня 1962 года, эти события нигде и никогда не были описаны. Только несколько фраз, упоминавших трагедию, были в книге А. Солженицына, и то вся истинность событий была недосказанной. В память обо всех невинных жертвах трагедии Новочеркасск 1962 необходимо донести правду о тех событиях.

Мемориал погибшим во время новочеркасской трагедии, июнь 1962 года

мемориал погибшим во время новочеркасской трагедии 1962С начала 1961 года на заводе несколько раз поднималась норма выработки и падали расценки. В итоге зарплата упала на 30-35%. Последнее перед забастовкой падение зарплат было весной 1962 года в стальном цехе. Утром 1 июня СМИ объявили об очередном скачке цен до 35 % на основные продукты питания. Рост цен вызвал общественное недовольство, но ещё не привёл к забастовке. В городе очень остро ощущалась жилищная проблема, в малых объёмах строилось жильё. Стоимость съёмной квартиры превышала 30% от зарплаты. Город был студенческим, и снабжался соответственно. В магазинах был дефицит продуктов. Рыночные цены на сельскохозяйственную продукцию были слишком высоки.

И вот в такой накалённой обстановке руководство завода, в лице самого директора Курочкина, своим хамством и оскорблениями подкинуло искру в «пороховую бочку» народного гнева. Работники стального цеха, как и во многих других цехах, утром обсуждали, как им жить дальше. Директор, вышедший к рабочим, предложил им: «Если не хватает денег на мясо, ешьте пирожки с ливером». Рабочие расценили это, как издевательство и оскорбление. Возмущённые работники завода разделились на группы. Одна часть рабочих включила заводскую сирену, остальные пошли по цехам призывать рабочих прекратить работать и выходить на забастовку. Всё произошло спонтанно, без предварительного сговора или организации. Рабочих уже не нужно было агитировать, все были доведены до отчаяния. Толпа забастовщиков росла лавинообразно. Площадь вокруг завода не могла вместить более десяти тысяч человек, работающих на заводе. С целью привлечь внимание Москвы, забастовщики преградили путь поезда «Саратов-Ростов», чем заблокировали движение на всём участке железной дороги. Художник завода написал плакаты: «Дайте мясо, масло, зарплату!», « Нам нужны квартиры». На тепловозе кто-то написал «Хрущёва на мясо!». Заводской гудок продолжал собирать людей. Стали подтягиваться рабочие второй и третьей смен, многие были в нетрезвом состоянии.

Дружинники из числа инженеров завода попытались убедить людей разойтись и даже вызвали около сотни милиционеров, но у них ничего не получилось, милиция ретировалась. Администрация завода пыталась убедить рабочих приступить к работе, но никаких обещаний и гарантий лучшей жизни дать не могла. Как оказалось позже, среди бастующих было много милицейских работников, одетых в штатское, причём были и работники КГБ, оснащённые микро-фотоаппаратами, встроенными в зажигалки, портсигары. Позже масса фотографий послужила основанием для репрессий и арестов участников забастовки.

Новочеркасская забастовка 1962 года, оперативная съемка КГБ

Были попытки подкупить или спровоцировать людей. Стоял жаркий день, многих мучила жажда. К заводу подогнали автомобиль с газированной водой, но провокация не удалась - ни к одной бутылке никто не притронулся.

К вечеру начали прибывать военные Новочеркасского гарнизона, но у них не было с собой оружия. Солдаты стали переходить на сторону забастовщиков, рабочие братались и обнимались с солдатами, а офицеры уже не могли отогнать солдат от забастовщиков. Первый секретарь комитета Ростовского обкома партии Басов попытался выступить перед людьми, но его вместе с окружавшими чиновниками забросали камнями. Люди начали раскачивать бронетранспортёры. Офицеры, сидящие в них, не могли совладать со своими лицами, они пришли в ужас, поняв, что не могут остановить гнев рабочих.

Под влиянием попыток подавления забастовки, возмущение рабочих выросло ещё больше. Начался стихийный митинг, на котором предлагалось отправить делегатов на остальные заводы города, захватить телеграф и разослать в другие города призывы поддержать забастовку.

Нельзя было допустить захвата власти в городе. Недавние венгерские и грузинские события показали, чем может закончиться попытка захвата власти. Было решено, что на следующее утро колонна демонстрантов прошествует до центра города и там пройдёт митинг. Это лишний раз подтверждало, что рабочие не собирались предпринимать экстремистских действий.

Стрельба 2 июня 1962 года

Ещё до рассвета раздались «взрывы». Оказалось, что «ослеплённый» танк сбил столбы с проводами высокого напряжения и «взрывы» были результатом электрических разрядов. Рядом с заводом в районе станции Локомотивстрой появились военные, вооружённые автоматами, и танки. Люди запрыгивали на танки на ходу и «ослепляли» их, закрывая им смотровые щели. Дорога на завод была оцеплена солдатами. Забастовщикам объявили срочно приступать к работе, на что рабочие ответили: «Кто захватил завод, тот пусть и работает».

В центр Новочеркасска из заводского района двинулась демонстрация. Колонна росла, по пути к ней примкнули рабочие других заводов, строители и местные жители. В колоннах демонстрантов была коммунистическая символика. На мосту у реки Тузлы их ждала преграда из двух танков и вооружённых военных. Но они не посмели стрелять в организованную колонну, демонстрация добралась до центра города. В центре города их тоже ждал танк, прямо возле памятника Ленину. Машина была «ослеплена», танк облепила детвора. Он произвёл холостой выстрел, из окон посыпались стёкла. Демонстранты пошли к горкому партии, он был оцеплен солдатами кавказской национальности. Под давлением людей оцепление было прорвано, и демонстранты захватили горком. Начался митинг, на котором прозвучало, что ночью многие активисты были арестованы, избиты. Люди требовали освобождения арестованных, но их к тому времени уже вывезли в соседние города. Протестующие собирались войти в городской отдел милиции, чтобы узнать судьбу арестованных. Милиционер попытался остановить их и угрожал применить оружие. Один из рабочих выхватил оружие, направленное на него, и тут по нему открыли огонь. Забастовщик был убит на месте. Свидетели утверждали, что солдаты не стреляли, а стреляли снайперы с крыш. Началась паника и стрельба.

Один из участников этих событий позже рассказывал, что они вынуждены были стаскивать трупы в подвал близлежащего банка и складывать их в штабеля. Там могли быть раненые. Было убито много невинных безоружных людей, вся площадь была залита кровью. Никто не знает, где делись тела погибших, а возможно среди них были раненые. Захоронения проводились в такой секретности, что даже родственникам погибших не было известно, где их тела. Утром моечные машины пытались смыть бурые пятна крови с асфальта.

Аресты забастовщиков

Ещё несколько дней в городе было полно военных, был установлен комендантский час. Были напуганы и власти и рабочие. Рабочие прекратили забастовку и вышли на завод. Начались аресты. В город приехали члены Политбюро А. И. Микоян и Ф. Р. Козлов. Микоян побоялся встречи с людьми и решился выступить только по радио. 3 июня обстановка перестала накаляться, недовольство начало стихать. В город навезли продуктов питания, начали форсировать строительство домов, но цены так никто и не снизил.

Расстрел рабочих в Новочеркасске. Июнь 1962.

К началу 1960-х гг. в СССР серьезно ухудшилось экономическое положение. Накалялись и отношения с США в связи с Кубой и сбитым над Свердловском американским самолетом, что заставляло советское руководство еще больше средств направлять на гонку вооружений и внешнюю помощь "братским народам" в ущерб потребительским отраслям. Недостаток хлеба стал настолько ощутим, что Хрущев впервые решился на закупку зерна за границей, тем не менее начались перебои со снабжением. В магазинах выстраивались очереди.

31 мая 1962 г. было опубликовано постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР о повышении розничных цен с 1 июня на масло и мясо, на 25 и 30 % соответственно. Несмотря на то, что повышение цен было названо "временным", которое "представители трудового народа с полным пониманием одобряли", недовольство населения вылилось в забастовки и волнения во многих городах, поскольку это совпало со снижением рабочих тарифов по всему СССР. К тому же годом ранее, в 1961 году, ХХII съезд КПСС провозгласил построение к 1980 году давно обещанного коммунизма, а тут такой сюрприз...

Лишь на первый взгляд это была бытовая, потребительская причина. Прорвалось подспудное многолетнее сопротивление народа власти КПСС, устроившей тогда же и свою вторую "безбожную пятилетку". Это понимала и власть, поэтому на экономические протесты рабочих она повсюду отвечала пулями и репрессиями.

Наиболее кровавые события произошли в г. Новочеркасске Ростовской области. С 1 января 1962 г. на Новочеркасском электровозостроительном заводе им. Будённого (НЭВЗ) на треть увеличили нормы выработки и соответственно снизилась зарплата. Одновременное повышение цен было воспринято рабочими как издевательство. 1 июня перед началом смены формовщики сталелитейного цеха стали обсуждать повышение цен. На заводе находился заведующий промышленным отделом Ростовского обкома КПСС Бузаев, который взялся разъяснять рабочим эту "временную меру в строительстве коммунизма". Стали подходить рабочие других участков и цехов, и начался стихийный митинг. В ответ директор завода Курочкин презрительно бросил: «Не хватает на мясо, ешьте пирожки с ливером!» Эта фраза вызвала всеобщее возмущение, люди пошли по цехам с призывом к забастовке, на тревожный заводской гудок стали прибывать рабочие других смен.

К 11 часам перед заводоуправлением собралась огромная толпа рабочих протестующих против повышения цен и снижения расценок. К 16 часам на завод прибыли первый секретарь Ростовского обкома КПСС, председатель облисполкома, председатель совнархоза, другие ответственные работники области города и всё руководство завода. Но они лишь пересказывали официальное Обращение ЦК КПСС и уговаривали народ разойтись. Не видя ответа на свой вопрос "Как жить дальше?", рабочие сорвали со здания заводоуправления портрет Хрущева и подожгли его.

С 18 до 19 часов к заводоуправлению были подтянуты сводные части милиции в форме, численностью до 200 человек. Милиция попыталась оттеснить митингующих с территории завода, но была смята толпой. Затем подъехали 5 машин и 3 БТРа с солдатами, которые выстроились возле машин. Толпа встретила их руганью и оскорблениями. Солдаты не предприняли никаких активных действий и через некоторое время погрузились обратно в машины и уехали. Основной их задачей было отвлечь внимание толпы на себя, пока переодетая в гражданское группа спецназовцев и офицеров КГБ выводила запасным входом из здания блокированное руководство во главе с первым секретарем. В течение вечера и ночи митинг продолжался.

Весть о забастовке быстро разнеслась по всему городу, к бастующим присоединились рабочие других заводов. Чтобы привлечь внимание рабочих близлежащих городов, в 12 часов рабочие перекрыли железную дорогу и остановили поезд Ростов-Саратов. На одной из опор укрепили плакаты «Мясо, масло, повышение зарплаты», «Нам нужны квартиры». На остановленном локомотиве, кто-то написал слова «Хрущёва на мясо!». Этот лозунг появился и в других местах. Вечером 1 июня была предпринята новая попытка усмирить рабочих, но рабочие разогнали милицию.

Бастующие попытались занять районную газораспределительную станцию для ее отключения и остановки работы промышленных предприятий. Но прибывшие внутренние войска очистили газораспределительную станцию от бастующих, взяли ее под охрану и арестовали около 30 человек. Взяли под охрану все жизненно важные городские объекты: госбанк, почту, телеграф, радиоузел, административные здания.

К вечеру 1 июня в Новочеркасск для устрашения ввели также танки и бронетранспортеры, с помощью воинских частей вытеснили с территории завода и к трём часам ночи рассеяли около четырёх тысяч рабочих, взяли завод под военную охрану, установили в городе комендантский час, арестовали двадцать два "зачинщика".

На следующее утро 2 июня пришедшие к заводу рабочие увидели завод и железную дорогу в оцеплении вооруженных солдат. На требование офицеров приступить к работе рабочие ответили: работайте сами, раз вы оккупировали завод. Рабочие НЕВЗа и других заводов вместе с семьями решили двинуться демонстрацией в город к горкому КПСС, выдвинув лозунги и требования: "Мяса, масла!!!". На мосту через реку Тузлов колонна встретила заграждение из танков, но, обойдя их, двинулась дальше, при этом некоторые солдаты даже помогали людям перелезать через танки.

Подойдя к горкому, рабочие расположились в сквере перед ним. В толпе шныряли люди в штатском, явно не рабочего вида, щелкая минифотоаппаратами, отмечая наиболее активных. В здании горкома в это время находились председатель горисполкома Замула и завотделом ЦК КПСС Степаков, которые с балкона через громкоговоритель начали переговоры с митингующими.

Но их призыв прекратить беспорядки и вернуться на рабочие места был встречен возмущением. Группа демонстрантов прорвалась через редкое оцепление милиции в здание горкома и попыталась взять кого-нибудь из партийных начальников в заложники. Но те в страхе бежали от рабочего класса. Не найдя никого из начальства, рабочие обнаружили обстановку барской жизни номенклатуры на фоне крайней бедности рабочих масс Новочеркасска.

Из Москвы в Новочеркасск для успокоения народа прибыли члены президиума ЦК КПСС Микоян, Козлов и другие. Демонстранты приняли решение направить делегацию в здание Кавалерийских курсов для переговоров, однако они не принесли никакого результата. Другая группа рабочих отправилась к городскому отделению милиции освобождать своих арестованных накануне товарищей. Произошло столкновение рабочих с милицией. Рабочие проникли в здание милиции, завязалась борьба, один рабочий выхватил автомат у милиционера, но его и еще четверых застрелил другой милиционер. Около 30 ворвавшихся в здание рабочих арестовали.

В это время на площади перед горкомом КПСС появился начальник Новочеркасского гарнизона генерал-майор Олешко с 50 вооруженными автоматчиками, которые оттеснили толпу людей от здания горкома. На требования генерала уйти от здания, рабочие ответили неодобрительными возгласами. Тогда автоматчики дали предупредительный залп в воздух. Толпа отхлынула назад, но вскоре опять стала на прежнее место. Второй залп над головами рабочих прошёлся по деревьям, на которых сидели любопытные мальчишки. Одновременно с крыши горкома и соседних домов открыли огонь снайперы и пулемёт, появились убитые и раненые, толпа людей пришла в панику и стала разбегаться. Всего на площади у горкома и у горотдела милиции было убито 24 человека, среди них дети и женщины. С огнестрельными ранениями в больницы поступили 45 человек. Всего раненых было около 90 человек, но многие не обращались к врачам, так как боялись ареста. Все трупы погибших поздно ночью вывезли из города и похоронили в чужих могилах, на разных кладбищах Ростовской области. Площадь перед горкомом пытались отмыть от крови, но не удалось, решили заасфальтировать.

Следует отметить, что не все военнослужащие согласились стрелять в народ. Когда члены Президиума ЦК КПСС потребовали вооруженного вмешательства, то командующий Северо-Кавказским военным округом генерал-фронтовик И.А. Плиев и его ближайшие помощники распорядились, чтобы танкисты, экипажи БТР и другие подразделения, выведенные из казарм на оцепление, не имели боекомплектов. Свидетели утверждали, что один офицер местного гарнизона, получивший команду открыть огонь перед горкомом, отказался передавать эту команду своим солдатам и перед строем застрелился. Ранее в тот же день заместитель командующего Северо-Кавказским военным округом генерал М.К. Шапошников получил приказ атаковать толпу танками у реки Тузлов. «Не вижу перед собой такого противника, которого следовало бы атаковать нашими танками», – ответил генерал-фронтовик (Герой Советского Союза в 1944 г.) ("Литературная газета", 21.6.1989). Позднее генерал пытался предать гласности информацию о новочеркасской трагедии. В 1966 г. генерал-лейтенант Шапошников был отправлен в отставку. Против него было возбуждено уголовное дело по обвинению в антисоветской пропаганде, в 1967 году его исключили из партии.

3 июня рабочие, несмотря на расстрел, небольшими группами с завода снова двинулись в город. К 8 часам у горкома и горотдела снова стала собираться толпа. Рабочие вновь приблизились к оцеплению и стали требовать освобождения арестованных товарищей. В кинотеатре "Победа" власти установили репродукторы и стали транслировать записанные накануне речь Микояна и приказ командующего округом о введении комендантского часа. К 12 часам властям удалось организовать партактив, дружинников, лояльных рабочих. Началась массовая агитация на заводах и среди горожан, с призывом успокоиться и приступить к работе. В 15 часов по радио выступил член Президиума ЦК КПСС Козлов с обещанием «тщательно разобраться с недостатками в установлении расценок на предприятиях города» и «принять меры по улучшению торговли продуктами питания и широкого потребления». После его речи напряжение стало спадать, люди стали расходиться, а в ночь с 3 на 4 июня было задержано 240 человек. Снабжение города продовольствием улучшилось.

14-20 августа в Новочеркасске под большой охраной милиции и войск МВД проходил показательный "открытый" суд над "зачинщиками массовых беспорядков". По приговору были расстреляны семь рабочих активистов за "бандитизм» и "антисоветскую деятельность": Александр Зайцев, Андрей Коркач, Михаил Кузнецов, Борис Мокроусов, Сергей Сотников, Владимир Черепанов, Владимир Шуваев. 105 человек получили сроки заключения от 10 до 15 лет с отбыванием в колонии строгого режима. Сотни милиционеров и военных дали подписку о неразглашении.

Как ни старались власти скрыть это события, информация о нем все же просачивалась в другие города и за границу. Причем редакция эмигрантского журнала "Посев" сразу же "вычислила" некое необычное происшествие в СССР по косвенным признакам в советской печати.

Почти 30-летнее молчание в СССР было прервано активными запросами общественности в различные государственные органы в начале 1990-х годов. Первый городской митинг новочеркасцев, посвященный памяти жертв событий 1962 г. состоялся у здания администрации в 1991г., т.е. в день 29-й годовщины. На месте гибели людей в сквере перед площадью установили памятный знак-камень из белого мрамора. В 1994 г. останки 20 погибших нашли на кладбище Новошахтинска, состоялось их перезахоронение на городском кладбище.

Постановление Правительства РФ № 810 от 22.10.92 г. и № 102 от 14.02.94 г. "О выплате единовременных денежных компенсаций семьям погибших во время событий в городе Новочеркасске и необоснованно осужденных в связи с этими событиями к исключительной мере наказания" определило выплату пособия 20 жертвам на общую сумму 6.674.000 руб. в 1994 г., а в 1997 г. было выплачено пособие А.Н. Черепановой за ее мужа, расстрелянного в 1962 г., в размере 1.897.500 руб. (не деноминированных рублей); а по Постановлению № 843 от 18 июля 1996 г. "О выплате единовременных пособий лицам, получившим огнестрельные ранения во время событий в г. Новочеркасске в июне 1962 года" выплачены единовременные пособия на общую сумму 42.833.500 руб. 13 человекам, ставшим инвалидами в результате огнестрельных ранений и 7 получившим огнестрельные ранения.

50 лет назад в Новочеркасске расстреляли рабочих. Их убили за то, что они вышли на демонстрацию, протестуя против нищенских условий жизни, на которые обрекли народ его "слуги" - коммунистические фюреры.

В начале 1960-х годов в стране возник продовольственный кризис, вызванный, помимо неэффективной колхозной системы и непосильных расходов на армию и космос, инициированной Хрущевым "кукурузной кампанией". В 1961 году советское правительство впервые закупило пшеницу в Канаде. В отличие от Ленина и Сталина, Хрущев потратил валюту на продовольствие вместо того, чтобы позволить гражданам умирать от голода. Тем не менее, белый хлеб практически исчез из магазинов, а ржаной начал выпекаться с примесью гороховой муки. Народ прозвал этот невкусный и клейкий хлеб "русским чудом", имея в виду одноименный документальный фильм, незадолго до этого снятый восточногерманскими кинематографистами и широко демонстрировавшийся в Советском Союзе.

"По просьбам трудящихся"

17 мая 1962 года правительство издало постановление о повышении с 1 июня розничных цен на мясо и колбасу на 30%, масло - на 25%, причем объяснило это "просьбами трудящихся". Фраза "по просьбе трудящихся" вошла с тех пор в советский фольклор.

По данным КГБ, различные протестные выступления и расклеивание листовок имели место в Москве, Ленинграде, Донецке, Днепропетровске, Горьком, Тамбове, Тбилиси, Новосибирске, Челябинске, Загорске, Выборге и других городах. Произошло 58 стихийных забастовок и 12 уличных демонстраций.

Но главная драма разыгралась в Новочеркасске.

Дирекция тамошнего электровозостроительного завода (НЭВЗ) не придумала ничего лучше, как приурочить к повышению цен увеличение норм выработки, о котором объявили 31 мая. На практике эта мера снижала доходы рабочих-сдельщиков на 25-30 процентов.

Детонатором к возмущению послужила брошенная директором завода фраза. Люди требовали от начальства ответа на вопрос «На что нам жить дальше?». Вскоре появился директор завода Б. Н. Курочкин. Заметив невдалеке торговку пирожками, он оборвал одного из выступающих и заявил: «Не хватает денег на мясо - жрите пирожки с ливером».

Что было потом?

«Нежелательные волнения продолжают иметь место в гор. Новочеркасске на электровозном заводе. Примерно к трём часам ночи после введения воинских частей, толпу, насчитывающую к тому времени около четырёх тысяч человек, удалось вытеснить с территории завода и постепенно она рассеялась. Завод был взят под военную охрану, в городе установлен комендантский час, двадцать два зачинщика были задержаны».

За ночь все жизненно важные объекты города (почта, телеграф, радиоузел, Горисполком и Горком партии, отдел милиции, КГБ и Государственный банк) были взяты под охрану, а из Госбанка были вывезены все деньги и ценности.
Все подразделения Новочеркасского гарнизона были подняты по тревоге и переведены в полную боевую готовность. А площадь перед администрацией города была уже заполнена людьми, которые требовали, чтобы к ним кто-нибудь вышел на разговор, но никто не появился.

Как был подавлен «мятеж»

Толпа не хотела расходиться, автоматчики дали несколько очередей в воздух, но задели несколько человек, в том числе мальчишек, следивших за событиями с деревьев.

Очевидцы вспоминают: первые пулеметные очереди поверх толпы попали в деревья, а на них сидели дети - они забирались туда, чтобы лучше видеть. Их тела так и не нашли.

Николай Степанов, участник событий 1962 года: «Две девочки, и еще кто-то лежал, кто - не знаю. Я говорю - глянь, что это такое? Детей постреляли!»
Началась паника. ()

Не один свидетель рассказывал, что офицер, получивший команду открыть огонь, отказался передавать эту команду своим солдатам и перед строем застрелился. Но кинжальный огонь все-таки был открыт. Вначале вверх, по деревьям, по детворе. Посыпались убитые, раненные, перепуганные. Партия, государство, армия так искореняли крамолу. Партия так утверждала единство партии и народа. Затем огонь был перенесен на массу. Это не огонь одиночными выстрелами из трехлинеек, это огонь из скорострельных автоматов. Рассказывали. Бежит пожилой мужчина мимо бетонной цветочной вазы на тумбе. Пуля попала в голову, его мозги моментально разляпались по вазе. Мать в магазине носит грудного убитого ребенка. Убита парикмахерша на рабочем месте. Лежит девчушка в луже крови. Ошалелый майор встал в эту лужу. Ему говорят: «Смотри, сволочь, где ты стоишь!» Майор здесь же пускает пулю себе в голову. Многое рассказывали.

Один из позже осужденных участников этих событий, раненный срикошеченной пулей в лопатку, в лагере рассказывал, что их заставляли складировать трупы погибших в подвале рядом находящегося госбанка. Трупы складывали штабелями, а они еще агонизировали. Кто знает, быть может среди них были и такие, которых можно было спасти.

По приказу областного начальства, трупы собрали, увезли и свалили в какую-то заброшенную шахту, кровь с площади смыли брандспойтами.

Позднее в Новочеркасске прошёл суд над «зачинщиками беспорядков». Они были выявлены, благодаря агентам, которые специально делали фотографии возмутившийся толпы. Тех, кто на этих снимках шёл в первых рядах и вёл себя наиболее активно, вызывали в суд. Людей арестовывали ночью, чтобы было меньше свидетелей, никому ничего не объясняя. Им были выдвинуты обвинения в бандитизме, массовых беспорядках и попытке свержения Советской власти, почти все участники признавали себя виновными. Семеро из «зачинщиков» (Александр Зайцев, Андрей Коркач, Михаил Кузнецов, Борис Мокроусов, Сергей Сотников, Владимир Черепанов, Владимир Шуваев) были приговорены к смертной казни и расстреляны, остальные 105 получили сроки заключения от 10 до 15 лет с отбыванием в колонии строго режима. Впоследствии все они были реабилитированы.

Как заметали следы

Высшее руководство страны больше всего боялось огласки произошедших событий. Были предприняты все меры для того, чтобы информация никуда не просочилась, для этого проверяли все письма горожан, а всех, кто выезжал из Новочеркасска, подробно допрашивали о целях поездки и проводили «душевную беседу», после которой каждый понимал, что не стоит распространяться о событиях, произошедших в городе. Таким образом сведения о новочеркасской трагедии удалось сохранить в глубокой тайне вплоть до конца 80-х годов.

Корреспондент НТВ Роман Соболь пишет:

Архивы КГБ по расстрелу в Новочеркасске до сих пор засекречены. Кто отдавал приказы, кто стрелял по демонстрантам с крыши горкома КПСС, и сколько человек погибло - неизвестно.

Двадцатипятилетний Пётр Сиуда, в 1962-м участвовавший в массовом митинге в Новочеркасске, был приговорён к двенадцати годам лагерей. Освободившись через шесть лет, он всю жизнь собирал сведения о той трагедии, и был убит 5 мая 1990 года. Его гибель связывают с поиском тайных захоронений жертв новочеркасского расстрела. За память порою приходится платить дорогую цену. (Мате p иал п p едоставлен вдовой осужденного по новочеркасскому делу П.Сиуды Э. Сиудой ).

Только в годы Перестройки стал возможным говорить о новочеркасской трагедии

Трагедия Новочеркасска

Их уже не вернёшь, павших и убиенных во время печально памятных событий, происшедших в этом южном городе в первых числах июня 1962 года. Но если применимы к данному случаю слова известного русского полководца о том, что войну нельзя считать законченной, пока не захоронен, не предан земле последний ее солдат, - то и события те - словно незаживающая рана.

Итак, расстрелянные и погибшие во время демонстрации были тайно, под покровом ночи захоронены милицией в разных местах Ростовской области. Дабы не вызвать новой вспышки народного гнева. Дабы спокойно спалось местным властям. И все эти долгие годы родные и близкие тех людей мучились в догадках - где лежит их отец, брат, муж? Вот только одно письмо несчастной вдовы Надежды Дьяконовой. Оно приведено в недавно вышедшем в Новочеркасске сборнике "Крытый двор", где неутомимые следопыты-общественники собрали ряд интересных материалов в связи с событиями в Новочеркасске. Письмо с заголовком: "Найдите могилу мужа!"

"...Сегодня пасха. Который год мимо моего окна многолюдный поток новочеркасцев идет в этот день на кладбище, чтобы положить букеты алых тюльпанов на могилы близких. Иду и я. Но куда? Увлекаемая людским потоком, прихожу на городское кладбище. Чаще всего кладу цветы на братскую могилу. Ведь я не знаю, где похоронен мой муж.

Второго июня 1962 года мой муж Александр Николаевич Дьяконов как секретарь партийной организации цеха завода металлоизделий провел совещание с рабочими по поводу событий на НЭВЗе. Затем был вызван на совещание в горком партии. По пути в горком он зашел в магазин купить папирос. Вышел из магазина в тот момент, когда началась стрельба. Случайная пуля попала ему под левую лопатку, и он упал. Его вместе с убитой парикмахершей увезли в хирургическую больницу!..

Мой муж - участник Великой Отечественной войны, пограничник. В войну ему удалось выжить. Но погибнуть в мирное время от случайной пули - нелепо!

Помогите мне. Я устала от неизвестности".

Спешим сообщить читателям: работники Главной военной прокуратуры, проявив настойчивость, профессиональное мастерство, изучив массу архивных документов и опросив многих оставшихся в живых свидетелей, установили наконец места захоронений. Я видел в делах схемы, фотографии со стрелками, показывающими местонахождения могил. Показывали мне их полковник юстиции Н. Анисимов и подполковник юстиции А. Третецкий, люди, отдавшие много сил и терпения для установления истины. Вот как выглядит отрывок из их заключения по этому вопросу:

"...Из материалов проверки усматривается, что погибшие 2 июня 1962 года вышеперечисленные лица (кроме гр-на Шульги Л.В., умершего от сепсиса 20 июня) были доставлены в морг 1-й Советской больницы Новочеркасска, а затем по указанию начальника УВД Ростовского облисполкома полковника милиции Н.Н. Стрельченко вывезены в лесопосадку Октябрьского района. Оттуда, по его же команде, партиями вывезены вызванными в Новочеркасск начальниками горотделов милиции Таганрога, Новошахтинска, Каменска в обслуживаемые ими районы. После этого по их же распоряжению подчиненными работниками милиции тайно и обезличенно похоронены на отдаленных кладбищах..."

Вот так. Похоронены "тайно и обезличенно". Александр Третецкий, боевой офицер, одним из последних выходивший с нашими войсками из Афганистана, где провел немало месяцев, рассказал, как проходила эта необычная "операция". Все работники милиции давали подписки своим непосредственным начальникам о неразглашении тайны. Словно она была государственной, особой важности. Трупы вывозили в "воронках", в которых обычно перемещают заключенных. Весьма симптоматично: даже мертвых боялись...

В Таганроге, например, две "братские" могилы, на которых, по образному выражению поэта, не ставят крестов, вырыли на самом дальнем заброшенном кладбище. Никаких отметин на месте захоронения не ставили, не говоря уже о крестах. В Каменском районе людей без гробов, обернутых в брезент, сперва захоронили в сосновом бору вблизи одного хутора. Потом, на следующую ночь, видимо, решив, что место это "ненадежное", перевезли трупы подальше и вырыли могилу вблизи развалин бывшего колхоза...

Впрочем, достаточно о столь тяжких и ранящих сердце погребальных подробностях. Чувствуется, делалось все это по сценариям недавних еще в ту пору бериевских времен. Пригодилась "практика" массовых тайных захоронений, которые только сейчас, да и то с большим трудом, открываются современникам. В настоящее время места захоронений установлены. Все данные о жертвах Новочеркасска военная прокуратура передает в ростовские местные и милицейские органы.

И они должны, наконец, вернуть людям их имена на могилах, предоставив родным и близким возможность перезахоронить их...

А теперь о другом, не менее страшном этапе этого события - следствии и суде над арестованными рабочими-демонстрантами. Как, вероятно, догадывается читатель, в эпицентр новочеркасских событий были брошены солидные силы из центральных и областных компетентных органов - следователи, оперативники, эксперты-криминалисты. Сразу же началась охота за "смутьянами", ставшими вскоре в следственных документах - "бандитами", "погромщиками", "участниками массовых беспорядков". Их выслеживали, фотографировали скрытой камерой, задерживали. А коли это бандиты (а не доведенные до крайности социальной несправедливостью люди), то и суд должен быть скорый, строжайший. Самый высочайший в республике. Сам председатель Верховного суда РСФСР Л. Смирнов пожаловал в область. Прибыл и прокурор республики А. Круглов. Они-то и провели основное судилище с 14 по 20 августа 1962 г.

На скамью подсудимых было доставлено из следственных изоляторов 14 человек. Людей, как выразился один из юристов, обреченных на беззаконие. Вот их анкетные данные - семейные, почти все ранее не судимые, образование - среднее и даже начальное. Рабочие...

Суд даже не пытался выяснить, что побудило этих парней и других заводчан выйти на демонстрацию, причину их гнева.

Зато в воздухе витают страшные статьи уголовного кодекса - 77-я и 79-я: бандитизм, организация массовых беспорядков, за что предусматриваются длительные сроки заключения, вплоть до ВМН - расстрела. Мало смущает судей, что ни та, ни другая статьи не подходят к данному случаю. Нет явно вооруженных, заранее организованных для бандитских налетов групп, нет вообще никакого сговора. Была обида, стихия! Бурный всплеск чувств, досады, протеста против несправедливости. Конечно же, как водится, к возмущенным рабочим примазалась какая-то группа подвыпивших, хулиганствующих элементов. Они-то и буйствовали, оскорбляли солдат, милицию.

А вместо этого... Приведем несколько несуразностей из приговора Верхсуда РСФСР, обнаруженных юристом Г. Марковым:

"...в Новочеркасске не было зарегистрировано ни пожаров, ни погромов, ни применения оружия и т.д. по вине так называемых "преступных элементов". Были люди, доведенные до отчаяния. На одной из страниц приговора обвиняемый В. Черных называется бандитом, а на четвертой - хулиганом. За что? За "провокационный" лозунг. А что в нем, - не известно. Так кто же он? Бандит? Хулиган? В итоге - 12 лет лишения свободы...

В приговоре приводится заявление А. Коркача и Г. Каткова о том, что тяжело живется в СССР. Они просили рабочих присоединиться к ним... Вот и вся их вина. Коркача расстреляли. А Каткову - 11 лет лишения свободы. Далее. Обвиняемый Кузнецов и другие якобы призывали к погромам, нападению на офицеров и солдат, к расправе над руководителями. Это согласно приговору. А на деле ничего этого нет. Но если даже допустить, что они виновны, то почему тогда к таким, как Кузнецов, не применили статью 207 УК РСФСР, датированного январем 1961 года? Она гласит: "за угрозу убийства, нанесения телесных повреждений или уничтожения имущества, наказывается лишением свободы до 6 месяцев или исправительными работами на срок до одного года, или общественным порицанием, либо влечет применение мер общественного воздействия". А Кузнецова расстреляли...

Приговор, о котором идет речь, пожалуй, самый жестокий, который приходилось читать. Семерым подсудимым была объявлена смертная казнь. Тут же, в зале суда, который, кстати, проходил в помещении военного учреждения, щелкнули наручники и обреченных увезли из жизни те же "воронки", на которых тайно развозили по области павших на площади Ленина. Остальным определили по 8-15 лет заключения в колониях.

Даже не верится, что приговор подписал опытнейший советский юрист Лев Николаевич Смирнов, активный участник Нюрнбергского процесса. Но одно дело - отправить на эшафот главарей гитлеровского рейха, другое - оформлять "законную" смерть своим доведенным до отчаяния соотечественникам. Видимо, крепко был скован тогдашней тоталитарной системой наш верховный судья, если безропотно выполнил её жестокий приказ.

Среди тех, кому Ростовский облсуд даровал жизнь, но упек на долгих двенадцать лет северных лагерей, был двадцатилетний рабочий Петр Сиуда. Среди нескольких эпизодов обвинения главным был такой:

"...Сиуда П.П. днем 1 июня 1962 года приехал на завод, примкнув к бесчинствующим, взобрался на кузов стоявшей около заводоуправления грузовой автомашины, откуда задал главному инженеру завода Елкину С.Н. вопрос провокационного характера, подстрекавший толпу к продолжению массовых беспорядков. Находясь на полотне железной дороги, призывал не пропускать дальше остановленный бесчинствующими пассажирский поезд и вступил в спор с активистами...".

Долго маялся этот человек по пересылкам и лагерям. Потерял в неволе здоровье. Вернувшись в Новочеркасск, пытался приоткрыть завесу секретности, написать правду о событиях 1962 года. Но смерть его догнала уже в наши дни. Упал прямо на улице. В его руках был небольшой портфель с рукописями...

В результате событий только днем 2 июня 1962 г. на площади у здания ГК КПСС и Горисполкома убили 17 чел. и в горотделе милиции 5 человек, а также 2 чел. вечером (при невыясненных обстоятельствах погибли Соловьев и Шульман) и 87 человек ранили. По другим оценкам погибло 26 человек и ранено было 90. Органами КГБ и МВД СССР было возбуждено 57 уголовных дел, по которым осудили 114 чел. Из этих 114 лиц 7чел. приговорили к смертной казни и расстреляли, 82 чел. осудили на срок в основном на 10-12 лет и 25 чел. осудили за злостное хулиганство. Эти цифры, вероятно, неполные, так как могли осудить некоторых участников митинга и демонстрации по местам их жительства. А на НЭВЗе работали не только новочеркасцы. По некоторым данным привлечено к уголовной ответственности до 200 чел. Из 87 раненых 30 чел. остались инвалидами на всю жизнь. Получили травмы разной степени тяжести 35 военнослужащих, 3-е были госпитализированы.

Многие из арестованных с 1-го по 17 июня (а некоторые и позже) прошли через камеры Новочеркасской тюрьмы, а затем попали в лагеря. Название "Устимлаг" в бывшей Коми АССР известно многим участникам Новочеркасских событий. Прибывших в сибирские лагеря заключенных сразу же окрестили "декабристами из Новочеркасска". Для "тяжеловесов", т.е. получивших срок от 10 и выше лет, уготовили путь на лесоповал и строительство узкоколейки. Усиленная охрана и тяжелый труд должны были создать "необходимые условия" для "воспитания" и "перевоспитания" политзаключенных. Женщины попадали в Мариинские лагеря.

Почти 30 лет молчали о Новочеркасской трагедии 1962 г. как осужденные участники событий, так и те, кто по долгу службы (милиция, внутренние войска, армия, КГБ и др.) давал подписку о неразглашении тайны. Самым трагичным в этом стало то, что родственники погибших людей, не знали, где похоронены или скрыты тела их родных. Микоян, Козлов, Плиев, Стрельченко и член Военного совета СКВО Иващенко пять часов решали вопрос - "А как быть с трупами?" В конце концов, решили, по предложению Микояна, тайно захоронить убитых группами по разным кладбищам. В пос. Марцево (под Таганрогом) захоронили 8 чел, на кладбище в пос. Тарасовский - также 8 чел. и под Новошахтинском - еще 7 чел. Только один участник событий 2 июня Л.А. Шульга умер от ран в больнице и его тело похоронили родственники.

Долгие почти 30 лет родственники погибших 2 июня 1962 года в Новочеркасске не знали, где они и как похоронены. Слухов имелось много, но реальность оказалась далекой от многочисленных предположений. Все погибших тайно вывезли из города и тайно похоронены в 3-х различных местах Ростовской области без указания места захоронения. Активисты фонда "Новочеркасская трагедия 1962 года" совместно с военной прокуратурой упорными поисками нашли свидетелей и места захоронения погибших. На окраине г. Таганрога в пос. Марцево были захоронены: П.Я. Вершеник, Ю.Ф. Тимофеев, В.П. Линник, В.И. Мисетов, А.Д. Грибова, А.М. Зверева, А.Б. Артющенко, В.В. Тинин. Другую группу погребли на заброшенном кладбище в пос. Тарасовский: В.С. Драчев, М.Г. Шахайлов, К.К. Келеп, В.К. Карпенко, Е.И. Слепкова, В.В. Гриценко, В.Ф. Федорков, В.В. Константинов. Под Новошахтинском были похоронены: Г.Н. Терлецкий, В.А. Ситников, Ф.Г. Лиманцев, В.П. Ревякин, А.Н. Дьяконов, В.И. Соловьев, А.Э. Шульман. ("Новочеркасские Ведомости", 1, 1991г.). Все участники тайных захоронений давали подписку примерно следующего содержания: "Я оперумолномоченный....даю расписку в том, что обязуюсь выполнить правительственное спецзадание (выделено нами - Е.К.) и обязуюсь выполнение его держать как строгую государственную тайну. В случае нарушения настоящей подписки, я буду привлечен к высшей мере наказания, к расстрелу."("Новочеркасские Ведомости", 1, 1991г.). Поэтому таким длинным стал путь к открытию мест реального захоронения погибших в Новочеркасской трагедии 2 июня 1962 г. Через несколько лет, а точнее 2 июня 1994г. Новочеркасск проводил в последний путь на городское кладбище 26 одинаковых гроба с останками погибших у здания Новочеркасского Горкома партии и Горисполкома. Долог путь к истине, но новочеркасцы его прошли с достоинством и честью, ежегодно вспоминая на траурных митингах те далекие трагические дни.

Несмотря на все запреты и строжайшую тайну вести о Новочеркасской трагедии стали распространяться по стране и проникать на Запад. В Ростове-на-Дону были обнаружены лозунги типа: "Да здравствует Новочеркасское восстание!" "Вива, Новочеркасск!" и др. Но органы работали в полную силу и вскоре о Новочеркасских событиях 1962 г. говорили только шепотом, да и то не со всеми. В основном информацию о Новочеркасских событиях давали в эфир "западные радиоголоса", в т.ч. "Свобода", "Би-Би-Си", "Голос Америки" и др., которые повсеместно "глушили".

14 августа 1962г. в здании бывшего Кадетского корпуса, а затем кавалерийских курсов (КУККСы) под большой охраной милиции и войск МВД начался процесс над участниками событий 1-го - 2-го июня. Процесс длившийся до 20 августа под председательством Л.Н. Смирнова и с участием государственного обвинителя прокурора республики А.А. Круглова, вынес на глазах у присутствующей городской общественности 7 смертных приговоров, десятки приговоров на длительные сроки заключения (от 10 лет и выше) и т.д. Идеологически обработанная "общественность" призывала "Собакам - собачья смерть", "Таких гадов надо изолировать от общества и наказывать самым суровым образом" и т.д. А затем годы вынужденного молчания.

Почти 30-летнее молчание было прервано активными запросами общественности в различные государственные органы СССР и России в начале 1990-х годов. Первый городской митинг новочеркасцев, посвященный памяти жертв событий 1962 г. состоялся у здания Администрации в 1991г., т.е. в день 29-й годовщины. На месте гибели людей в сквере перед площадью установили памятный знак-камень из белого мрамора с лаконичной надписью: "1962г." и православным восьмиконечным крестом. Памятный камень освятил священник Михайло-Архангельской церкви о. Олег (Добринский). В его изготовление большой личный вклад внес председатель Горсовета Сергей Александрович Шаповалов, а в установку на площади - коллектив СУ СКБУ (рук. Гетманский). В это же время на НЭВЗе установили мемориальную доску с надписью: "Здесь началось стихийное выступление доведенных до отчаянья рабочих, закончившееся 2 июня 1962 года расстрелом на центральной площади города и последующими репрессиями". 18 октября 1991г. правительство России приняло закон: "О реабилитации жертв политических репрессий". В 1994году состоялось перезахоронение жертв Новочеркасской трагедии на городском кладбище. 8 июня 1996 г. Президент России Б. Ельцин подписал Указ "О дополнительных мерах по реабилитации лиц, репрессированных в связи с участием в событиях в г. Новочеркасске в июне 1962 г." и лично рассказал о нем на встрече с новочеркасцами на площади Ермака 11 июня 1996г.

Поклонники Никиты Сергеевича Хрущёва , превозносящие его как разоблачителя «культа личности» и автора «оттепели», не слишком любят вспоминать о негативных аспектах его правления. Между тем в 1962 году советский лидер, разоблачивший кровавые преступления своего предшественника, сам стал виновником кризиса, закончившегося применением силы и массовым расстрелом рабочих на улицах Новочеркасска.

Никита Хрущёв отличался взрывным характером, который толкал его к принятию импульсивных и подчас непродуманных решений. Дмитрий Шепилов , в своё время входивший в число высшего советского руководства, как-то сказал про Хрущёва: «Чёрт его знает, что он может выкинуть».

Хрущёв действительно выкидывал — от относительно безобидного стучания ботинком в ООН до «карибского кризиса», от обещания построить коммунизм за двадцать лет до повсеместного насильственного насаждения кукурузы.

К началу 1960-х годов страна стала уставать от Никиты Сергеевича. Даже грандиозный прорыв в космосе не спасал авторитет лидера от обвального падения.

Экономическая политика Хрущёва привела к падению темпов, а наступление на личные подсобные хозяйства, когда людей фактически вынуждали резать скот и спиливать фруктовые деревья, — к резкому обострению продовольственной проблемы в стране.

Если в сталинский период в стране едва ли не ежегодно объявлялось о снижении цен на товары, то в мае 1962 года правительство вынуждено было объявить о повышении розничных цен на мясо и мясные продукты в среднем на 30% и на масло — на 25%.

Директор завода в роли французской королевы

Подобное решение вызвало резкое недовольство в рабочей среде. «Оттепель» способствовала тому, что своё возмущение решением властей стали выражать практически открыто.

Нецензурная брань в адрес советского правительства в 1962 году звучала во всех предприятиях и коллективах, но социальный взрыв произошёл именно в Новочеркасске.

Как всегда бывает в таких случаях, сошлись сразу несколько факторов. Новочеркасский электровозостроительный завод, ставший эпицентром событий, был предприятием с очень большим коллективом (в лучшие годы — до 15 тысяч человек), часть которого составляли неместные, которые приезжали на заработки. Они вместе с семьями жили либо в неблагоустроенных бараках, либо в съёмных квартирах, за которые приходилось отдавать большую часть заработка.

Для этих людей повышение цен на продукты было сильнейшим ударом по бюджету. К этому прибавилось и то, что фактически вместе с повышением цен на НЭВЗ повысили нормы выработки. Это означало снижение заработной платы.

1 июня 1962 года в сталелитейном цехе предприятия шло горячее обсуждение двух извечных российских вопросов — «Кто виноват?» и «Что делать?». Кончилось оно тем, что около 200 человек, бросив работу, пошли к заводоуправлению, чтобы поговорить с начальством.

В этот момент конфликт можно было погасить относительно легко, прояви руководство предприятия человечность, попытайся найти общий язык.

Однако директор завода Борис Курочкин , не оценивший серьёзность ситуации, на реплику одного из рабочих: «Дети ни мяса, ни молока не видят», — ткнул в сторону торговавшей неподалёку женщины с пирожками: «Ничего, на пирожках с ливером перебьётесь!».

Незнание истории не освобождает от ответственности. Французская королева Мария-Антуанетта , ляпнувшая голодному Парижу про прелесть пирожных, в итоге лишилась и короны, и головы. Офицеры броненосца «Потёмкин», пытавшиеся накормить матросов червивым мясом, были расстреляны или утоплены восставшими.

«Хрущёва на мясо!»

Фраза директора про пирожки взорвала накалённую атмосферу. Спустя всего несколько минут встал весь завод, а в руках рабочих появились плакаты «Мяса, молока, повышения зарплаты!».

События покатились, как снежный ком. Рабочие блокировали железнодорожные пути и остановили поезд «Саратов - Ростов», написав мелом на тепловозе: «Хрущёва на мясо!».

Новость о событиях на НЭВЗ разлетелась по Новочеркасску, туда стали подтягиваться рабочие с других заводов, и к середине дня в акции протеста принимали участие уже около 5000 человек.

Проходная Новочеркасского электровозостроительного завода. Фото: РИА Новости

Единого руководства у бунтарей не было, как не было и внятной программы действий. Кто-то уже звал «бить жидов-инженеров», в ответ более умеренные били самого призывающего.

О ЧП было доложено в Москву, лично Хрущёву, который приказал отправить в Новочеркасск высокопоставленную делегацию, в которую вошли представители Президиума ЦК КПСС Козлов и Микоян , первый секретарь Ростовского обкома партии Басов , представители МВД, КГБ и армии.

Между тем городское руководство, оказавшееся не готовым к столь экстремальным событиям, даже и не попыталось как-то успокоить людей.

Правительственная делегация добралась до Новочеркасска к 16 часам. Спустя полчаса областное и городское руководство начало выступать с балкона заводоуправления, пытаясь снять напряжение.

И здесь снова была допущена ошибка. Раздражённым, разгорячённым людям нужен был человеческий разговор, а секретарь обкома Александр Басов начал зачитывать ранее опубликованное в прессе Обращение ЦК КПСС.

В толпе раздался свист, а когда партийному чиновнику решил помочь всё тот же директора завода Курочкин, в него полетели камни и бутылки. Начался штурм заводоуправления.

Перепуганный Басов начал звонить военным и просить помощи. Тем временем в здании начался погром и мародёрство. Прибывших для наведения порядка 200 безоружных милиционеров восставшие оттеснили, некоторых побили.

Приказ министра Малиновского

К вечеру у завода появились военные на БТРах, которые выстроились у бронемашин, но не предпринимали никаких действий. Постояв и послушав оскорбления, они молча уехали.

Позже стало известно, что эта группа военных отвлекала на себя внимание, пока переодетые в спецовки сотрудники КГБ эвакуировали из осаждённого здания Басова и других представителей власти.

К ночи рабочие, увидев, что со стороны власти нет никаких действий, решили на следующий день идти к зданию горкома, чтобы заявить о своих требованиях на всю страну. Наиболее рьяные предлагали захватить телефон и телеграф, но большинство таких радикальных мер не поддерживало.

В Москве тем временем Никита Хрущёв, которого восставшие намеревались отправить «на мясо», рвал и метал, требуя подавления «мятежа в Новочеркасске».

Министр обороны СССР маршал Родион Малиновский отдал командующему Северо-Кавказским военным округом Иссе Плиеву довольно лаконичный приказ: «Соединения поднять. Танки не выводить. Навести порядок. Доложить!».

Командовать операцией в Новочеркасске было поручено заместителю Плиева генералу Матвею Шапошникову.

В ночь на 2 июня в город вошли военные подразделения, взявшие под контроль все важные городские объекты. Несколько танков вытеснили протестующих с территории НЭВЗ. Погибших не было, но по городу поползли слухи о «раздавленных танками».

Ночью сотрудники КГБ арестовали несколько активистов, участвовавших в протестах 1 июня. Это, однако, не снизило накала политической активности в Новочеркасске — с утра рабочие начали собираться на манифестацию.

«Действовать по обстановке»

И снова возникают исторические параллели — толпа, шедшая с революционными песнями и портретами Ленина в руках, до боли напоминала манифестацию 9 января 1905 года в Петербурге, с иконами и гимном «Боже, царя храни» шедшую к императору.

Манифестацию попытались остановить, перегородив танками и БТР мост через реку Тузлов, но рабочие пошли вброд, а самые отчаянные шли напрямик, перелезая через броню.

Военные в столкновения не вступали. Генерал Шапошников, которому Исса Плиев приказывал остановить манифестантов танками, возразил: «Я не вижу перед собой противника, против которого можно применять танки!».

Протестующие добрались до центра города. Всего за несколько минут до этого из здания горкома в военный городок была эвакуирована правительственная делегация из Москвы. С людьми разговаривать оставили председателя горисполкома Замулу и городского прокурора Проценко.

Трудно сказать, удалось ли бы им успокоить людей, если бы в городе не было сановников из Москвы. Однако, зная об их присутствии, «местных» рабочие слушать не стали.

Через несколько минут начался штурм горкома, сопровождавшийся погромом и мародёрством. Часть толпы отправилась освобождать задержанных накануне в здание горотдела милиции.

Здание милиции охраняли несколько десятков солдат внутренних войск под командованием подполковника Николая Малюгина , имевшего приказ «действовать по обстановке». Тем временем наиболее агрессивные манифестанты, ворвавшиеся в здание, попытались разоружить солдат. Когда один из бойцов увидел, что у его товарища вырвали из рук автомат, у него сдали нервы, и прогремели первые выстрелы. У горотдела милиции погибли пять человек.

Мемориальная доска на Дворцовой площади города, где разворачивались основные события Новочеркасской трагедии. Фото: Commons.wikimedia.org

Расстрел на площади

В это время у здания горкома выстроилась ещё одна цепь вооружённых солдат внутренних войск под командованием начальника Новочеркасского гарнизона генерал-майора Ивана Олешко .

Генерал Олешко, танкист-фронтовик, убеждал людей прекратить беспорядки и разойтись. Но разгорячённые манифестанты отвечали только руганью и угрозами.

В накалённой обстановке послышались выстрелы у здания горотдела милиции, после чего солдаты у горкома начали стрелять в воздух. Некоторые свидетели утверждали, что жертвами этих выстрелов стали сидевшие на деревьях любопытные мальчишки, однако детских трупов так и не было обнаружено.

После первых выстрелов у горкома толпа отпрянула назад, но кто-то крикнул: «Не бойтесь, у них холостые патроны!». После второго залпа вверх был открыт огонь по толпе. Началась паника, люди побежали с площади…

Всего 2 июня в Новочеркасске погибло более 20 человек, ещё более 80 получили ранения. Расстрел у горкома не погасил страстей окончательно — ещё несколько дней группы возмущённых рабочих собирались на улицах, но до беспорядков дело уже не доходило.

Поскольку трупы погибших не были переданы родным, а преданы земле тайно, по Новочеркасску поползли слухи о сотнях трупов, закопанных где-то за городом.

События в Новочеркасске были строго засекречены, и данные о них официально были обнародованы только спустя четверть века.

Камень-на-Крови, установленный на месте трагедии. Фото: Commons.wikimedia.org

Одних казнили, других накормили

К суду за организацию беспорядков и бандитизм были привлечены 112 участников новочеркасских событий. Семь из них были приговорены к расстрелу, 105 получили сроки заключения от 10 до 15 лет с отбыванием в колонии строгого режима.

Понимая, что одними карательными мерами ситуацию не успокоить, сразу после событий в город завезли дефицитные продукты, продававшиеся по низким ценам. Ситуация в Новочеркасске постепенно нормализовалась, хотя воспоминания о происшедшем у горожан остались на всю жизнь.

Первый секретарь обкома Александр Басов, первый секретарь Новочеркасского горкома Тимофей Логинов и директор НЭВЗа Борис Курочкин, с чьей фразы про пирожки начался бунт, лишились своих должностей.

Басова отправили советником по животноводству на Кубу. Вместе с ним туда же в качестве военного советника проследовал и командующий СКВО Исса Плиев. Генералу Шапошникову невыполнение приказа в Новочеркасске припомнили спустя четыре года, отправив в отставку.

Новочеркасский расстрел, о котором, несмотря на секретность, слухи гуляли по всему СССР, окончательно добил авторитет Никиты Хрущёва. Бывшие соратники небезосновательно полагали, что внутренняя и внешняя политика Никиты Сергеевича ставит СССР на грань катастрофы. Осенью 1964 года в результате «дворцового переворота» Хрущёв был отстранён от власти. В том числе и за Новочеркасск.

В 1961-ом государство начало массовые закупки зерновых из Канады, а спустя год ставшие дефицитом сало и мясо взлетели в цене примерно на треть. Чуть позже, в результате острой нехватки продуктов, в СССР подорожали и молочные продукты.

Волнения начинались во многих городах государства, но самым активным оказался г. Новочеркасск, в котором партийная программа по продовольствию случайно совпала со снижением заработной платы на самом крупном местном заводе, выпускающем электровозы. В результате рабочие вышли на улицы. Они требовали переговоров с городской администрацией.

Новочеркасский расстрел не имел бы места, если бы не нелепая неосторожность. Детонатором стала необдуманная фраза, высказанная директором завода, который на вопрос о том, как рабочим жить дальше, предложил им вместо мяса есть ливерные пирожки. Этой случайной реплики было достаточно, чтобы порох возгорелся.

Завод встал на забастовку

За ночь все важные городские объекты - телеграф, почта, горком и горисполком - были взяты властями под строжайшую охрану, из банка Новочеркасска спешно вывезли все деньги с ценностями. Гарнизон был приведен в боевую готовность.

Между тем площадь постепенно заполнялась рабочими и членами их семей, которые перед зданием администрации громко требовали, чтобы к ним вышло местное руководство. Однако этого не произошло.

Администрация, запаниковав, попросила столицу о помощи в подавлении «антисоветского мятежа». В город вылетел Микоян - правая рука генсека Хрущева. В Новочеркасск были введены войска, толпу начали постепенно вытеснять с заводской территории. Примерно к трем часам ночи начался оставшийся в истории, как «новочеркасский», расстрел демонстрантов, о котором долгое время не упоминалось в прессе.

Толпа, численностью более четырех тысяч бастующих, была вытеснена, постепенно она начала редеть. Завод был полностью под контролем военных, в городе установили

По словам тех, кто в это время находился на площади, толпа шумела и не хотела расходиться, не внимая призывам военных. И тогда солдаты дали несколько коротких очередей из автоматов и пулеметов. Стреляли в воздух, однако пули попали в нескольких мальчишек, которые, взобравшись на деревья, с детским любопытством наблюдали за событиями. Тела ребят после так и не нашли.

Новочеркасский расстрел повлек за собой значительные жертвы. Шестнадцать человек было убито, более сорока - ранено. Заводская площадь была буквально залита кровью, которую за ночь оперативно смыли, а тела погибших спешно закопали на окраине города в общей могиле. Родственникам не разрешили присутствовать на похоронах.

Было арестовано более сотни человек. Спустя два месяца состоялся суд. Семь человек, которые, по спровоцировали расстрел в Новочеркасске, были приговорены к другие семь - к пожизненному заключению. И хотя на судебном заседании они пытались доказать, что не собирались предпринимать никаких действий, а только пытались договориться, судьи им не поверили.

Новочеркасский расстрел и вся правда о нем тщательно умалчивались более двух десятилетий, и только спустя двадцать лет в прессе начали появляться сравнительно объективные статьи об этих кровавых событиях. А уже в середине девяностых прошлого столетия прокуратура начала расследование, но виновных в гибели мирных граждан так и не нашли.