​Тюмень посетил ректор Сколковского института науки и технологий академик РАН Александр Кулешов.

Российский ученый-математик, доктор технических наук, специалист в области информационных технологий и математического моделирования, академик РАН, ректор Сколковского института науки и технологий Александр Кулешов довольно долго жил и работал за границей, в Европе. А потом по приглашению нынешнего президента РАН Владимира Фортова вернулся в Россию и возглавил Сколковский институт науки и технологий.

На минувшей неделе в рамках XXV "Губернаторских чтений" он выступил в Тюменской областной научной библиотеке им. Д. И. Менделеева с лекцией о развитии инженерного образования и формировании современной инженерной культуры в России.

Уже не первый год мы стремимся вдохнуть новую жизнь в одну из исторических традиций Тюмени, сложившуюся в годы интенсивного освоения природных ресурсов Западной Сибири. Тюмень стала тогда центром уникальных инженерных компетенций, интеллектуальных сил в самых разных сферах прикладной науки и политехнического образования. К сожалению, на рубеже прошлого и нынешнего веков наша мировая слава несколько увяла. Но мы твердо намерены ее возродить. Имею в виду не только собственные интересы, но и основной национальный интерес, состоящий в выходе нашей страны на передовые рубежи исследований, разработок и инноваций. Только так Россия может стать конкурентоспособной в жестком современном мире. Тюмень не может оставаться в стороне от этого процесса. И мы неслучайно пригласили к участию в "Губернаторских чтениях" человека, который, наверное, лучше всех в современной России знает, что такое инженерное образование в XXI веке и как привить его основные элементы к российской действительности, - так представил Александра Кулешова участникам чтений губернатор Владимир Якушев.

История инженерии полна взлетов и падений. Змиевы валы, Китайская стена, египетские пирамиды, Московский Кремль, ткацкий станок, пароход, автомат Калашникова, космическая ракета - это все продукты инженерной мысли. Кулибин, Леонардо да Винчи, Сикорский, Зворыкин, Лобачевский, Винер - величайшие инженеры, физики и математики, чей талант двигал науку вперед. А вместе с ней и научно-технический прогресс. Благополучие стран сегодня во многом зависит от креативных решений в самых разных отраслях и сферах. Зачастую эти решения лежат в физико-математической плоскости. Воспитывать новые поколения инженеров, программистов, математиков, физиков - насущная проблема и задача. Особенно в России.

По словам Александра Кулешова, в новом технологическом укладе профессия инженера оказалась практически невостребованной. В стране немало университетов, славных своими традициями инженерной культуры. Их выпускники со времен императорской фамилии изумляли мир беспрецедентными решениями. Увы, современный инженер меньше знает о свойствах металлов, чем средневековый кузнец. Мир автоматизировался. Появились компьютеры, инженерные задачи начал решать 3D-принтер. Весь мир поделился на программистов и операторов принтеров. Параллельно с компьютерными технологиями начали развиваться средства производства с ЧПУ - числовым программным управлением. Раньше слесарь шестого разряда, вытачивая деталь, по звуку определял, когда нужно остановить станок. Теперь достаточно несколько раз коснуться пальцами клавиатуры. Нужда в высококвалифицированном дяде Васе отпала.

В мире наблюдается попытка замаскировать математические сложности, упростить для потребителя конечный контент. Какой смысл изобретать то, что уже наверняка где-то изобретено? Достаточно иметь правильную систему поиска, которая отыщет необходимое решение. Огромное количество инженеров сейчас решает задачи среднего уровня сложности. Но со временем необходимость в такой работе, считает Кулешов, отпадет.

Вы же помните советские фильмы с картинками индустриальных городов: промышленные кварталы, дымящие трубы, масса металлоконструкций. Парень приходил из армии и шел работать к отцу в бригаду на завод. Сейчас такого нет. Заводские цеха опустели. Сменился технологический уклад. Та же самая картина в Париже: цеха "Рено" и "Ситроена" безлюдны, всю работу делают роботы-манипуляторы, - сообщил академик.

Александр Кулешов считает, что учить студентов сегодня нужно не так и не тому. Образовательные программы в России давно устарели. Никакой практической ценности они не имеют. Во всех передовых индустриях (нефтегаз, аэрокосмос, композитные материалы и других) простых задач уже не осталось, а сложные требуют сложных методов. И в этой связи необходимо кардинально менять систему подготовки специалистов-инженеров, выводить ее на совершенно иной уровень.

В современные инженерные софты вложены сотни лет высококвалифицированного человеческого труда. И этими софтами владеют крупнейшие инженерные школы в США, Франции, Германии, Великобритании. Каков профессиональный трек для французского инженера? Школьник поначалу целых два года изучает только физику и математику. И лишь затем идет в инженерию и учится инженерным дисциплинам. Результат налицо: Франция, к примеру, обладает всем спектром высоких технологий во всех передовых индустриях. Несмотря на то, что численность населения Франции всего 66 млн человек. В России, как мы помним, 146 млн. Эффективность труда французских инженеров в том, что базовым образованием для них стали математика и физика.

В сочетании с прекрасной российской генетикой эти два предмета дадут великолепный результат, - выразил уверенность академик.

Сейчас ту роль, которую играла инженерная интуиция, играет математическое моделирование. Для сертификации самолета, например, нужно провести 10 млн вычислительных экспериментов по определению критических нагрузок. Сделать это путем натурных и вычислительных экспериментов нереально. На помощь пришло математическое моделирование с использованием уже накопленных данных, оно позволяет предсказать аэродинамические и другие свойства испытуемого объекта, сократив время испытаний в сотни раз.

Нужна революция в инженерном образовании, - резюмировал академик. - Революция, основанная на более глубоком изучении математики.

Необязательно тратить на создание инженерной школы усилия поколений. В СССР в 1928 году не было никакой инженерной школы. А в 1936 году она уже была. После 1917 года Зворыкины и Сикорские выехали за пределы России. Стало понятно, что инженеров нужно выписывать. И это было сделано. В США как раз начиналась великая депрессия. Инженеры, профессора ехали в СССР строить Днепрогэс, Магнитку и другие предприятия-гиганты. Довольно быстро в стране вновь сложилась мощная инженерия. Американцы до сих пор летают в космос на российских двигателях, которые были разработаны советскими инженерами в 50-е годы на кульманах при помощи логарифмических линеек. Да и Западная Сибирь, где был создан крупнейший в мире ТЭК, осваивалась при помощи отечественных технологий.

Почему Стэнфорд, Гарвард и Майти стали лучшими мировыми школами? Никому не известный Майти приобрел мировую славу потому, что отца кибернетики Норберта Винера нигде не брали на работу из-за его происхождения. Он уехал на побережье США и устроился в маленькую инженерную школу - Майти. Через несколько лет о ней узнали все.

Безусловно, есть белые пятна на темном фоне. Есть вузы, где готовят хороших инженеров, но это исключения из правила, считает гость. Накануне Александр Кулешов провел встречу со студентами и преподавателями Тюменского индустриального университета. И, по его словам, был приятно удивлен уровнем прозвучавших вопросов.

Знакомство с российскими университетами - это не просто контакты. Такие поездки академика по регионам продиктованы необходимостью переноса западных знаний и технологий на российскую почву. Что такое Сколковский институт науки и технологий? Это ответ на вызовы времени.

Наша задача - воспитывать научно-техническую элиту страны. Я думаю, что через пару лет мы приобретем соответствующую репутацию, - подчеркнул академик. - Нам удалось привлечь крупных западных профессоров, которые, мы надеемся, станут катализаторами этого процесса.

Академик также подчеркнул, что в настоящее время весомую роль в обретении необходимых инженерных компетенций играет знание английского языка. В прошлом веке языком инженеров был немецкий. Ныне языком общения инженеров всего мира является английский. Даже во Франции, где диктора на телевидении могут оштрафовать за применение англицизмов, английский язык - это элемент современной инженерной культуры.

С содокладами на "Губернаторских чтениях" выступили ректор Тюменского индустриального университета Олег Новоселов и проректор Тюменского государственного университета Евгений Голубев.

В Тюмени сегодня создан индустриальный университет - центр инженерной подготовки опорного региона России. Это 7 институтов, более 39 тысяч обучающихся, из которых 78% в системе высшего образования, - рассказал Олег Новоселов.

По его словам, в вузе сделана ставка на модульное практико-ориентированное обучение, к 2020 году доля программ в таком формате достигнет 80%. Прогноз потребности в кадрах и набор компетенций формулируют корпорации. Законченный результат научной деятельности, по видению руководства вуза, это нефтесервисные и инжиниринговые компании с собственным технологическим и кадровым наполнением. Научно-технические задачи вузу также ставят корпорации.

Евгений Голубев рассказал о концепции инженерного образования на примере совместного проекта ТИУ и ТюмГУ "Политехническая школа", студенты которой стараются применить фундаментальные знания физики и математики на реальных тюменских производствах, а также реализуя проект "Интеллектуальное месторождение". Обучение слушателей первого набора "Политехнической школы" успешно завершилось, 14 июля 20 выпускников получат дипломы об окончании учебного заведения. Их профессиональное будущее определено, поскольку процесс подготовки был максимально приближен к реальному производству и программа формировалась под конкретных заказчиков и с их непосредственным участием.

В обсуждении содокладов и выступления академика приняли участие депутаты, предприниматели, студенты, преподаватели, а также те, для кого готовят специалистов - представители производственных предприятий.

В нашем регионе многое делается для развития инженерного образования: созданы физматшкола, политехническая школа, Технопарк, опорный университет, - отметил в заключение заместитель губернатора Евгений Заболотный. - И эту мысль, что изучение математики жизненно необходимо, мы должны сегодня внедрять в сознание нашего общества.

Радослав ВАСИЛЬЕВ

Рассказал о том, как продать инновации, зачем в Сколтехе россияне преподают на английском, и почему век новых технологий не долог. Ниже – текст интервью.

Александр Кулешов, ректор Сколтеха

В понедельник, 15 февраля, Александр Кулешов официально вступил в должность ректора (президента) Сколковского института науки и технологий, сменив на этом посту отца-основателя «Сколтеха» Эдварда Кроули. Основанный в 2011 г. фондом «Сколково» совместно с Массачусетским технологическим институтом (MIT), институт сильно отличался от прочих российских вузов. Ведь сюда принимают студентов, уже окончивших вузы и получивших степень бакалавра. Чему и как учат в «Сколтехе» мы решили поинтересоваться у нового ректора.

Ученый-математик, доктор технических наук, специалист в области информационных технологий и математического моделирования, академик РАН, Кулешов окончил механико-математический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова в 1970 году. В 70-х работал в НПО «Кибернетика» (Москва), в 80-х был первым заместителя директора Научно-тематического центра. В 90-х работал в собственном бизнесе, в основном, в Европе. В РАН С 2001-го года. C 2006 г. - директор Института проблем передачи информации им. А.А.Харкевича РАН, заведующий базовыми кафедрами в МФТИ и Высшей школе экономики.

– Когда говорят о «Сколтехе», обычно добавляют: «…где растят инноваторов». Меня это слово всегда ставит в тупик. В чем, по-вашему, разница между новациями и инновациями?

– Ну, загляните в интернет, найдете определение… Хотя, на мой взгляд, инновации и новации не отличаются ни чем. Дело ведь не в названии – это такая условность. Меня больше волнует другое: почему у нас эти самые инновации так туго идут? Что, у нас в стране денег мало? Да, до фига. Посмотрите - сколько богатых людей! Нет духа предпринимательства! Возможно, потому, что у нас нет историй успеха. Возможно, потому, что нет гена предпринимательства. Это ведь не шутка – ученым-генетикам известно, что к предпринимательству у людей есть генетическая предрасположенность.

Англосаксы в Америке и Великобритании отличаются геном предприимчивости. Посмотрите на франко-канадцев и на французов. Это ведь совершенно разные нации. Сравните этих здоровенных мужиков из Монреаля, которые на хоккейной площадке заталкивают нападающего и защитника вместе с шайбой в ворота и вот этих французов, которых ты видишь на Елисейских полях и в 16-м округе. На самом деле они разветвились по одному признаку в 1762-м году. Кто уезжал в Америку? Те, кто был предприимчив, кто мог все поставить на карту… Это передается генетически.

– В таком случае, чем вы занимаетесь – отбором людей с этим «геном» или этот «ген» вживляете, то есть – воспитываете?

Воспитать ген нельзя – из собаки коровы не сделать. Другое дело, что иногда предрасположенность к наукам может сочетаться с геном предпринимательства. Вы знаете, что Билл Гейтс во времена учебы разработал блестящий алгоритм ” сбора пирамиды” необходимый очень во многих компьютерных приложениях, что не могли долго сделать до него. Это была его первая и последняя научная статья (кстати, в прекрасном математическом журнале), написанная, кстати, на первом курсе. Думаю, если бы Гейтс не стал владельцем Microsoft, то оказался бы прекрасным математиком, может не лучшим, но – очень хорошим.

Нет конкуренции – нет инноваций

– Дорого ли стоит воспитать в ваших стенах одного такого инноватора?

– Про деньги говорить сейчас довольно сложно. У нас три основных инвестора - в основном государство, эндаумент фонд и плюс к этому только в первый год мы получили внешних контрактов от частных компаний на 30% больше, чем №2 в России – НИТУ МИСиС, – 3 млн рублей на каждого исследователя. И это только в первый год.

– Готовы ли крупные компании вкладывать в вас деньги?

– Российские? Думаю, что нет.

– Почему?

– Чтобы инновации были востребованы - нужна конкурентная среда. Это как в спорте высоких достижений. Ели бегаешь стометровку за 11,5 секунд – бегай себе вокруг дома, если же – 9,9 - 9,85 за тебя будут бороться все. Посмотрите, к примеру, как два авиагиганта Boeing и Airbus конкурируют за доли рынка. За доли! Для них жизненно важны инновации, связанные в том числе – с энергопотреблением. Ведь каждая авиакомпания, закупающая самолеты, огромные средства тратит на керосин. Иногда экономия на топливе может стоить той самой доли выручки, что позволяет авиакомпании выходить в прибыль.

В Советском Союзе была конкуренция, она создавалась искусственно. Одну и ту же работу давали в параллель нескольким НИИ. Ужаснейшая конкуренция. Люди попадали в психушку из-за неудачных испытаний. Но отсутствие конкуренции очень не выгодно с точки зрения инвестирующей организации, с точки зрения государства. В конкуренции и в конкуренции ответственной, где проигравший умножается на ноль, и рождается что-то действительно стоящее. Когда человек понимает, что у него есть в распоряжении ресурсы, но если он проиграет, то будет лично нести ответственность, и ответственность серьезную, тяжелую, он будет бороться за каждый процент эффективности. Вот в таких ситуациях и нужны инновации – как в спорте высоких достижений, когда идет борьба за долю секунды.

Но сам по себе факт отсутствия конкурентной среды, абсолютно уничтожает потребность в инновациях. Хозяину такой компании, генеральному директору, не нужны инновации – ему нужно уметь договариваться.

Про плагины и пуговицы

– Но ведь есть еще конкуренция глобальная, а глобальный рынок уже давно переделен. Шансы его изменить, кажется, равны нулю.

– Это и так, и не так. Приведу пример. Возьмем, например, нефтедобычу, весь мир монополизован. Две - три компании обеспечивают все софты для нефтедобычи – Schlumberger, Halliburton. Как туда войти? Представьте, приходит ко мне человек, скажем, профессор мехмата, и говорит: «Слушай, я сделал гидродинамику лучше, чем Schlumberger. Я показывал ее Газпромнефти, я показывал в Лукойле – все говорят: Слушай, старик, конечно же – лучше. Спрашиваю: Возьмете? Конечно же, нет». У наших людей есть глубокое непонимание, что для field engineer, который работает за своим компьютером, нужна система, а не отдельные, даже очень хорошие компоненты. Помните Райкина: “К пуговицам претензии есть?” Только что им с этой пуговицей делать? Им нужен полный workflow, который этот самый профессор им дать не может. А Schlumberge его дает. И на то чтобы это сделать они истратили порядка 15 000 человеко-лет.

– То есть - полная безнадега?

– Нет, не безнадега. Мы много раз это проходили, надо с чего-то начинать. Я ему (професмору) объясняю, идите в Schlumberger. Предложите сделать плагин в их программный интерфейс, как дополнительное средство– они ведь ничего не теряют, ничем не рискуют, а пользователь получает новую опцию…

– Но рынок ведь это не меняет?

Меняет. Это только кажется, что рынок незыблем, и на каждом направлении – все поделено. А я вам напомню для примера лишь одно слово – AltaVista! Вы помните, что это? Никто не помнит, а ведь это известнейший поисковик, который был до Yahoo, до Google. И что с ним случилось? Он умер. А помните пейджеры? Новые технологии и компании их реализующие как кометы – появляются и исчезают. А McDonnell Douglas? Эта компания царствовала в авиации в середине прошлого века, когда никто и не знал о Boeing. Эти империи только кажутся нам вечными. На самом деле все меняется очень быстро. Давно ли все узнали о Цукерберге?Возможно, скоро мы узнаем о новых бринах и джобсах. Говорят, пессимист - это информированный оптимист. Попробую переформулировать, я - информированный, но оптимист.

Кузница капитанов хайтека

– До встречи с вами мне показали лабораторию «Сколтеха», и знаете что меня удивило?! Ваш предшественник – президент и основатель института Эдвард Кроули – известнейшая персона в области ракетно-космических технологий, вы – математик…

– Образование у меня математическое, но никогда не занимался всерьез математикой, скорее – я математик, переучившийся на инженера…

– Да, прошу прощения… мне почему-то казалось, что в ваших лабораториях увижу чудеса науки, какую-то немыслимую аппаратуру, но на столах там лежат тривиальные квадрокоптеры, какие-то детские игрушки из фанеры, весьма незамысловатые фигурки в 3D-принтерах. Я пытался понять, насколько серьезным делом занимаются там подростки? Эти ли игрушки помогают выращивать тех самых инноваторов и капитанов новой индустрии?

– Вы это хорошо приметили. Но, вспомните петровские потешные полки. Из них выросла гвардия. Мы, к сожалению, находимся сейчас в такой стадии, когда надо начинать с игрушек. Хотя, я бы это игрушками и не назвал. У массы вещей, которые вы видели, есть серьезные перспективы.

– А как же наследие советского образования?

– В 1957 году, когда был запущен первый спутник, для США советское образование стало эталонным – путеводной звездой, к которой следует стремиться. Но мир меняется, изменился общественный строй, с тех пор наше образование очень сильно деградировало, поскольку к этим изменениям не приспособилось. У нас остались прекрасные флагманские вузы, на основе которых в принципе можно было бы создавать нечто новое, но… помните, как создавалась гвардия Петра? С нуля, из потешных полков. Идея сделать что-то «с нуля» имеет много позитива – сразу обрываются прежние генетические связи, которые могут тянуть назад. Идея создать университет с нуля была очень плодотворна, и я расскажу, почему. Кого учили наши институты и университеты в советское время? Они готовили специалистов. А вот кто из них становился руководителям - показывала жизнь. Никакой специальной подготовки для руководителей не было, а если специальную подготовку они и получали - получали не в институте.

Сейчас система образования у нас по сути осталась та же. Нам все еще нехватает категории людей, которые бы стали катализаторами в некоей химической реакции в экономике страны, люди, которые с одной стороны обладают высочайшими профессиональными навыками – ну, невозможно, чтобы бухгалтер руководил ракетно-космической корпорацией, этого нигде в мире нет. С другой стороны, у него должен быть драйв, кураж, и некоторая подготовка.

Нам сейчас недостает не тех людей, которые способны заниматься наукой - худо-бедно сейчас такие люди есть. У нас сейчас ситуация походит на ту, что была в 29-м году прошлого века, когда в Советском Союзе наука еще оставалась - была неплохая математика и физика, – а инженерная наука уже умерла. И 29-й год был очень удачным для Советского Союза, была Великая депрессия – к нам легко ехали. Советская индустрия по сути встала на европейских и американских инженерах.

Лекции – по-английски, экзамены – по-русски

– Ядро преподавателей Сколтеха – иностранные преподаватели?

– Ну, это смотря кого называть иностранными преподавателями. Например, человек, который отработал 20 лет за рубежом, хотя и имеет два паспорта, является все-таки русским, и корни его - здесь. Сформировалась огромная диаспора таких людей.

– Диаспора репатов?

– Не совсем. Говорю о людях, которые уехали из страны, но не перерезали пуповину с родиной. Знаете как бывает, – уехал за рубеж работать, думает вернуться, но появляются дети, начинают ходить там в школу, он понимает, что говорят они по-русски с акцентом, а пишут - совсем никак. Понимаешь, что вообще вариантов вернуться нет не потому, что на родине нет условий, а потому… потому, что твой поезд ушел. При этом ты сохраняешь привязанность, ностальгию, если хотите, – это совсем не выдумки. В этом случае на постоянную работу в Россию человек не согласится, но вот приехать на полгода, почитать пару курсов, – с удовольствием! И таких людей, готовых работать в России на ротационной основе теперь довольно много… и даже иногда не за деньги, кстати сказать.

– Почему же тогда у вас все преподавание идет на английском языке?

– Потому, что английский язык сегодня - язык науки и язык инженерии. Если ты свободно не владеешь английским, ты не в состоянии ни читать профессиональную литературу, ни профессионально общаться. То есть, ты - вычеркнут из информационного обмена. Причем, даже просто читать - недостаточно. Ведь, несмотря на интернет, большинство профессиональной информации передается изустно. Помню когда заканчивал мехмат, нам говорили: на самом деле настоящее образование вы получаете не в аудиториях, а в коридорах. И это была абсолютная правда. Наиболее интенсивное образование то, что получаешь в общении. Ты можешь десять лет читать статьи, потом приехать на конференцию и понять, что на самом деле все наоборот, не так, как написано. Если у тебя нет возможности для общения - ты исключен из этого мира.

До войны таким языком был немецкий, потом стал английский. Принятый в научно-инженерном мире язык общения это – как погода на улице, не зависит от нашего желания. Знаете, у меня тесные многолетние отношения с Францией, могу подтвердить, что больших снобов в отношении языка, чем французов, вообще нет. Там ведущего на телевидении за англицизм могут запросто оштрафовать. Я не шучу. Французский, пожалуй, единственный язык, где слова «компьютер» нет, есть – L’ordinateur. Так вот, даже во Франции техническая среда сегодня абсолютно англоязычна. Впрочем, диссертации там защищают на французском, хотя, можно и на английском.
­

– А защита у вас на каком?

– На русском. И я считаю это колоссальным упущением. Мы говорили о этом даже в аппарате правительства. При том все сперва уверяют, что понимают нас и поддерживают, а заканчивают тем, что ничего поделать нельзя, ибо юридически - это, якобы, противоречит Конституции.

– Кого же вы все-таки готовите, на какие рынки вы ориентируетесь?

– Конечно, мы готовим специалистов для России. По крайней мере, мы этого хотим. Знаете лозунг Гарварда: мы готовим не людей, которые будут работать в компаниях, а людей, которые будут эти компании создавать. Нам не хватает капитанов современного хайтека, которые, с одной стороны - обладали бы знаниями и способностями, а с другой – понимали бы, что представляет собой новый Hi-Tech, как эта индустрия должна быть устроена. Работаем мы только для России. Другой вопрос: цыплят по осени считают.