Как мы уже знаем, философия – это форма духовной деятельности, направленной на постановку, анализ и решение коренных мировоззренческих вопросов, связанных с выработкой целостного взгляда на мир и на человека. К ним относятся такие проблемы, как постижение своеобразия человека и его места в универсальном целостном бытии, смысл и назначение человеческой жизнедеятельности, взаимоотношения бытия и сознания, субъекта и объекта, свободы и детерминизма и многие другие. Соответственно определяются основное содержание и структура философии, ее функции. Причем сама внутренняя структура философского знания является очень сложно организованной, одновременно целостной и внутренне дифференцированной. Существует, с одной стороны, некоторое теоретическое ядро, складывающееся из учения о бытии (онтология), теории познания (гносеология), учения о человеке (философская антропология) и учения об обществе (социальная философия). С другой стороны, вокруг этого теоретически систематизированного фундамента достаточно давно сформировался целый комплекс специализированных отраслей или ветвей философского знания: этика, эстетика, логика, философия науки, философия религии, философия права, политическая философия, философия идеологии и др. Взятая во взаимодействии всех этих структурообразующих компонентов, философия выполняет в жизни человека и общества самые разнообразные функции. К числу важнейших из них относятся: мировоззренческая, методологическая, ценностно‑регулятивная и прогностическая.

В ходе почти трехтысячелетнего развития философской мысли представление о предмете философии, об ее основном содержании и внутренней структуре постоянно не только уточнялось и конкретизировалось, но нередко и существенно изменялось. Последнее происходило, как правило, в периоды крутых социальных перемен. Именно такой период радикальных качественных преобразований переживает современное человечество. Поэтому закономерно возникает вопрос: как и в каком направлении изменится представление о предмете, об основном содержании и назначении философии в том новом, как его чаще всего называют, постиндустриальном, или информационном, обществе? Ответ на этот вопрос в наши дни остается открытым. Он может быть дан только в общей и предварительной форме, никак не претендующей на какую‑либо категоричность и однозначность, но в то же время это достаточно ясный ответ. Речь идет о выдвижении на первый план проблем человека, языка в его обобщенном современном понимании, оснований и универсалий культуры. Все это суть разные попытки открыть в философии новые аспекты человеческого опыта, дающие возможность лучше понять как собственное содержание философии, так и ее предназначение в обществе. Думается, что эта тенденция носит устойчивый, доминирующий характер, определяя общую перспективу и конкретные направления развития философии на десятилетия вперед.

По всей видимости, под философией, как и прежде, будет пониматься специфическая форма духовной деятельности человека, ориентированной на решение коренных мировоззренческих проблем. Она по‑прежнему будет опираться на исследование глубинных оснований человеческой деятельности, и прежде всего – продуктивной творческой деятельности, взятой во всем многообразии ее типов и форм, а также на исследование природы и функций языка в его современном обобщенном понимании. В частности, предстоит значительно глубже и основательнее разобраться в особенностях того специфического типа реальности, каковой является так называемая виртуальная реальность, существующая и выражаемая средствами современных электронных технологий, в том числе при помощи Всемирной электронной паутины (Интернета и его аналогов).

Многое до сих пор остается непроясненным и в понимании тех универсалий культуры, которые ныне выдвигаются на первый план в философских исследованиях. Надо, например, разобраться с составом, набором самих универсалий культуры, их взаимоотношениями друг с другом и с философскими универсалиями (категориями), глубже обрисовать взаимоотношения философского подхода к осмыслению природы, оснований и универсалий культуры с теми исследованиями культуры, которые осуществляются в таких специализированных отраслях современного научного знания, как культурология, история культуры, социология и психология культуры, текстология и т. д.

Скорее всего, будет продолжаться и дифференциация философского знания. При этом важно, чтобы в философии, как и в других наиболее продвинутых отраслях специально‑научного знания, процесс дифференциации осуществлялся одновременно с интеграцией философского знания вокруг его собственного теоретического ядра – онтологии, гносеологии, антропологии и социальной философии. Это позволит избежать наблюдаемого ныне растворения содержания философии в проблематике смежных с нею дисциплин – политологии, философии и истории науки (науковедении), социологии. Особо важную роль в интеграции философского знания призваны сыграть систематические и углубленные историко‑философские исследования. Именно в огромном познавательном потенциале многовековой истории философской мысли, содержится один из важнейших внутренних источников постоянного прироста того специфического вида знания, каким является философия.

И здесь на первый план все больше будет выдвигаться необходимость усвоения опыта и традиций не только западноевропейской, но и всей мировой философской мысли. Прежде всего речь идет об опыте и традициях развития философии в странах Востока – в Китае, Индии, странах Ближнего Востока и Средиземноморья, с их акцентом на духовное, нравственное самосовершенствование человека, установление и поддержание гармоничных взаимоотношений с природой. Это же можно сказать и относительно опыта развития отечественной философской мысли, включая ее религиозно‑философское направление. Начиная с А. С. Хомякова, через В. С. Соловьева, плеяду выдающихся представителей Серебряного века и вплоть до середины XX в. русская философская мысль накопила огромные духовные богатства, вмещающие в себя многообразие всего человеческого опыта, достижения духовных сил и способностей человека, идеи русского космизма, нравственные искания многих выдающихся представителей русской литературы, художественной культуры в целом.

Многие из фундаментальных идей, выдвинутых в свое время философской мыслью, прочно закрепились в языке и арсенале методов и средств, используемых в современном научном познании. Это касается, например, философских интерпретаций взаимоотношений части и целого, особенностей строения и структуры сложно организованных развивающихся систем, диалектики случайного и необходимого, возможного и действительного, многообразия типов и форм закономерности и причинности. Особенно важно то, что предметом специального научного исследования все в большей мере становятся сам человек и особенности его сознания, познавательной и мыслительной деятельности в виде целого комплекса так называемых когнитивных наук, не говоря уже о специально‑научных подходах и методах исследования социальной жизни человека. В целом можно с большой степенью вероятности утверждать, что недалеко то время, когда исследования многих проблем, являющихся неотъемлемой составной частью мировоззрения, будут осуществляться совместными усилиями философии и различных отраслей специализированного научного знания, что, в свою очередь, потребует внесения определенных корректив в понимание предмета и основного содержания философии.

Среди многообразных функций философии все большее значение в современных условиях приобретает ее прогностическая функция, ее активное и деятельное участие в предвидении и прогнозировании идеалов будущего, более совершенного устройства человеческой жизни, в поисках новых мировоззренческих ориентаций. Сознание современных людей становится все более планетарным и в этом смысле глобальным. Но эта тенденция к углублению внутренней целостности и взаимосвязанности человечества пока не находит адекватного отражения в политике, экономике, культуре, идеологии. Напротив, как отмечалось выше, усиливается неравномерность развития государств, далеко не всегда обоснованная дифференциация в распределении общественных богатств, материальных благ, социальных условиях жизни людей и народов. И поныне не преодолено стремление решать международные и внутренние проблемы путем применения силы, т. е. с использованием экономических, финансовых, военно‑технических средств, в особенности своего превосходства в мировых информационных технологиях и потоках (телевидение, все многообразные средства видео– и аудиопродукции, кино, Интернет, шоу‑бизнес). Потому возникает настоятельная потребность в разработке таких моделей и сценариев развития человечества, когда тенденция к нарастанию единства и целостности человеческого сообщества не противоречит национальным интересам государств, исторически сформировавшимся духовным и культурным традициям, образу жизни каждого народа.

Серьезную угрозу представляют обострившиеся во второй половине XX в. кризисные ситуации в развитии западной цивилизации: экологические, антропологические, духовно‑нравственные. По мнению многих мыслителей, политиков, ученых, под вопросом само существование человечества. Возникла потребность в новых стратегиях отношения к природе и к человеку, в более гармоничном сочетании всех форм реализации его творчески созидательной и преобразовательной деятельности.

Огромную актуальность приобрела выработка общечеловеческих ценностей. Почти все крупнейшие мыслители современности так или иначе ставят и обсуждают эту проблему, правда по большей части обозначая и осмысливая имеющиеся здесь трудности, нежели предлагая конкретные пути и способы решения. Тем не менее не приходится сомневаться в том, что одна из наиболее фундаментальных предпосылок как постановки и осмысления этой проблемы, так и поисков путей и средств ее решения заключается в развитии диалога философских традиций Запада и Востока и в более общем виде – межкультурного диалога, жизненно необходимого в условиях плюралистической цивилизации.

Наконец, выскажем предположение, что в ближайшем будущем усилится тенденция к обретению философией своего статуса как некоего свода жизненно‑практической мудрости. В период своего становления и первоначальных этапов европейская философия обладала этим статусом, но затем утратила его, сконцентрировав усилия на создании очень сложных, относительно законченных систем преимущественно чисто теоретическими, логическими средствами и методами. В итоге она во многом абстрагировалась от реальных запросов и нужд конкретного живого человека. Философия, по‑видимому, попытается вновь стать – конечно, с учетом всех реалий нашего времени – необходимой человеку в осмыслении и решении проблем, возникающих в ходе его повседневной жизни.

Евклид. Начала. М., 1949. Кн. 7–10. С. 9.

Платон. Соч.: В 3 т. М., 1971. Т. 3 (1). С. 326.

Аристотель. Соч.: В 4 т. М., 1983. Т. 4. С. 462.

Августин. Исповедь. Киев, 1980. С. 210.

История эстетики. Памятники мировой эстетической мысли. М., 1962. Т. 1. С. 507.

Николай Кузанский. Соч.: В 2 т. М., 1979. Т. I. С. 73.

Бэкон Ф. Соч.: В 2 т. М., 1971. Т. 1. С. 83.

Декарт Р. Избр. произв. М., 1950. С. 272.

Декарт Р. Избр. произв. С. 428.

Декарт Р. Избр. произв. С. 448.

Гоббс Т. Избр. произв.: В 2 т. М., 1965. Т. 1. С. 498.

Спиноза Б. Избр. произв.: В 2 т. М., 1957. Т. 1. С. 447.

Кант И. Соч.: В 8 т. М., 1994. Т. 3. С. 52.

Кант И. Соч.: В 8 т. Т. 3. С. 173, 176, 188, 193.

Кант И. Соч.: В 8 т. Т. 4. С. 409.

Шеллинг Ф. В. Й. Соч.: В 2 т. М., 1987–1989. Т. 1. С. 193.

См.: Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук: В 3 т. М., 1974‑1977. Т. 1. C. 201.

Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 2. С. 576.

Фейербах Л. Соч.: В 2 т. М., 1955. Т. 1. С. 190.

Кьеркегор С. Страх и трепет. М., 1993. С. 242.

Шопенгауэр А. Соч.: В 6 т. М., 1999‑2001. Т. 6. С. 222.

В предшествующие годы Шопенгауэр опубликовал две работы «О воле в природе» (1836) и «Две основные проблемы этики» (1840) и переиздал в 1844 г. свое главное произведение «Мир как воля и представление», дополнив его вторым томом с комментариями к первому.

Участие рассудка в восприятии позволяет Шопенгауэру говорить об «интеллектуальности» чувственного созерцания.

Шопенгауэр А. Соч.: В 6 т. Т. 2. С. 28.

Шопенгауэр А. Соч.: В 6 т. Т. 1. С. 188.

Шопенгауэр А. Соч.: В 6 т. Т. 1. С 224.

Шопенгауэр А. Соч.: В 6 т. Т. 5. С. 214.

Там же. Т. 1. С. 331.

Шопенгауэр Л. Соч.: В 6 т. Т. 1. С. 348.

Там же. Т. 5. С. 10.

Шопенгауэр А. Соч.: В 6 т. Т. 6. С. 157.

Там же. С. 151.

Ницше Ф. Соч.: В 2 т. М., 1990. Т. 1. С. 301.

Там же. С. 573.

Ницше Ф. Соч.: В 2 т. Т. 2. С. 601.

Там же. С. 768–769.

Ницше Ф. Соч.: В 2 т. Т. 2. С. 763.

Там же. С. 766.

Бергсон А. Творческая эволюция. М., Спб., 1914. С. 230.

Пирс Ч. С. Начала прагматизма. Спб., 2000. Т. 1. С. 96.

Пирс Ч. С. Начала прагматизма. Т. 1. С. 103.

Там же. С. 103–104.

Пирс Ч. С. Начала прагматизма. Т. J. С. 118.

Пирс Ч. С. Начала прагматизма. Т. 1. С. 137–138.

Пирс Ч. С. Начала прагматизма. Т. 2. С. 327.

Там же. Т. 1. С. 138.

Джеймс В. Вселенная с плюралистической точки зрения. М., 1911. С. 185. Почти в то же время понятие «поток сознания» использовал А. Бергсон.

Джеймс В. Прагматизм. Спб., 1912. С. 93.

Джеймс В. Многообразие религиозного опыта. М., 1910. С. 498.

Джеймс В. Прагматизм. С. 9, 11.

Карнап Р. Значение и необходимость. М., 1959. С. 301.

Рассел Б. История западной философии. М., 1959. С. 841.

Витгенштейн Л. Философские работы. М., 1994. Ч. 1. С. 5.

Витгенштейн Л. Философские работы. Ч. 1. С. 72–73.

Там же. С. 22.

Там же. С. 56.

Logical Positivism. Ed. by A. J. Aier. L., 1959. P. 56.

Интенция, обращенная к прошлому.

Пример: воспринимаемый цвет – это ноэза; цвет как предмет интенционального акта – ноэма; действительный предмет, обладающий цветом, предстает перед мысленным взором при различной ориентации сознания то как ноэза, то как ноэма.

Как раз в продолжение этой традиции у экзистенциалиста Сартра, аналогично, – когда он пишет, что бытие другого открывает нам «взгляд» (его, этого другого, взгляд, разумеется), – речь идет о том, как, по каким признакам человек выделяет среди вещей весьма специфический объект – другого человека.

Husserliana. Haag, 1950. Bd. 1. S. 124.

Husserliana. Bd. 1. S. 155.

Husserliana. Bd. I. S. 154.

Husserl E. Die Krisis der europaeischen Wissenschaften und die transzendentale Phaenomenologie. Hamburg, 1977. S. 2.

Husserl E. Die Krisis der europaeischen Wissenschaften und die transzendentale Phaenomenologie. S. 4–5.

Памятники литературы Древней Руси. Конец XV – первая половина XVI века. М., 1984. С. 453.

Сковорода Г. Соч.: В 2 т. М., 1973. Т. I. С. 437.

Ломоносов М. В. Избр. филос. произв. М., 1950. С. 93.

Там же. С. 356.

Чаадаев П. Я. Полн. собр. соч. и избр. письма. М., 1991. Т. 1. С. 395.

Там же. С. 416.

Чаадаев П. Я. Полн. собр. соч. и избр. письма. Т. 2. С. 98.

Хомяков А. С. Полн. собр. соч.: В 8 т. М., 1900‑1904. Т. 3. С. 240‑241.

Хомяков Л. С. Полн. собр. соч.: В 8 т. Т. I. С. 213.

Хомяков А. С. Соч.: В 2 т. М., 1994. Т. 2. С. 242.

Киреевский И. В. Полн. собр. соч. М., 1911. Т. 1. С. 252.

Самарин Ю. Ф. Избр. произв. М., 1996. С. 431.

Там же. С. 436.

Самарин Ю. Ф. Избр. произв. С. 417.

Аксаков К. С. Полн. собр. соч.: В 3 т. М., 1881. Т. 1. С. 58.

Теория государства у славянофилов: Сб. статей. Спб., 1898. С. 25‑26.

Теория государства у славянофилов: Сб. статей. С. 44.

См.: Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч.: В 15 т. М„ 1939–1950. Т. 2. С. 115.

Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Л., 1972–1990. Т. 28, кн. 1. С. 63.

Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. Т. 26. С. 131.

Трубецкой С. N. Соч. М., 1994. С. 498.

См.: Данилевский Н. Я. Россия и Европа. М., 2003. С. 111.

Леонтьев К. Я. Восток, Россия и славянство. М., 1996. С. 129.

Аристотель. Соч.: В 4 т, М., 1975. Т. 1. С. 71.

Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М., 1979. С. 71.

См.: Фрагменты ранних греческих философов. М., 1989. С. 103.

Аристотель. Соч.: В 4 т. Т. 1. С. 72.

Фрагменты ранних греческих философов. С. 515.

Спиноза Б. Избр. произв.: В 2 т. Т. 1. С. 82.

Соколов В. В. Введение в классическую философию. М., 1999. С. 206.

См.: Топоров В. В. Модель мира // Мифы народов мира: В 2 т. М., 1994. Т. 2. С. 162.

Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. М., 1974. Т. 1. С. 103‑104.

Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 1. С. 228.

Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 1. С. 258.

Гуревич А. Я. Средневековый мир. Культура безмолвствующего большинства. М., 1990. С. 81–82.

Рубинштейн С. Л. Проблемы общей психологии М., 1976. С. 327.

Gehlen A. Der Mensch, seine Natur und seine Stellung in der Welt. Bonn, 1955. S. 34‑35.

Jaspers К. Freiheit und Autoritat. Luzern, 1951. S. 12.

Jaspers K. Die geistige Situation der Zeit. Berlin, 1947. S. 31, 33.

Heidegger M. Sein und Zeit. Halle, 1929. S. 126‑127.

Jaspers К. Die geistige Situation der Zeit. S. 173.

Толстой Л. Я. Полн. собр. соч.: В 90 т. М.; Л., 1934. Т. 58. С. 11.

Там же. Т. 41. М., 1957. С. 47.

Сорокин П. А. Система социологии. Пг., 1920. Т. 1. С. 22.

Арон Р. Этапы развития социологической мысли. М., 1993. С. 26.

В свое время К. Маркс, развивая европейскую традицию во взглядах на общество, высказал важное положение о том, что «способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще». В целом эта классификация выдержала испытание временем, хотя сама проблема выделения и понимания всеобщих сфер общества многими учеными решается по‑разному.

В предложенном выше историческом экскурсе мы опирались на книгу А. Б. Зубова «История религий» (М., 1977).

Франк С. Л. Реальность и человек. М., 1997. С. 278–279.

Бахтин M. М., К философии поступка // Философия и социология науки и техники. М., 1986. С. 91, 95.

Лосев А. Ф. Диалектика мифа // Лосев А. Ф. Философия. Мифология. Культура. М., 1991. С. 104.

Лосев А. Ф. Владимир Соловьев и его время. М., 1990. С. 212.

Гейзенберг В. Шаги за горизонт. М., 1987. С. 329, 149.

В заключение обратимся к тем тенденциям современной философии, которые увлекают ее в будущее и, возможно, определят его. Философия есть творчество по пониманию человеком жизни и обеспечению ее будущего. Философия направлена против краха, кризиса, упадка цивилизации, культуры и духовности человека. Философия есть рефлексия, творчество по обретению человеком свободы. Добиться успехов в философском деле, конечно же, не просто. В современном мире с его многообразием знаний, гуманистических ценностей, жизненных ориентиров осуществление желаемого синтеза, создание целостного образа мира оказывается задачей, которая заведомо неподвластна отдельным личностям, будь они семи пядей во лбу. Но задачу эту решать надо, ибо в противном случае человечеству уготовлено безвольное барахтанье в оврагах технократизма, сциентизма, наконец, даже моральной неполноценности. Человечество, однажды осознав роль и значение философии, всегда будет обращаться к арсеналу ее идей, стремясь выявить, постигнуть и развить глубинные смыслы своего собственного бытия, которые оно вынуждено облекать в различные символические формы - языковые, культурные, технические и другие.

Вместе с тем следует откровенно признать, что небосвод над современной философией отнюдь не безоблачен. Часто появляющиеся публикации о кризисе философии также небезосновательны. Можно указать в этой связи на то, что философия в своих традиционно умозрительных формах не всегда поспевает за стремительной поступью современных научных и технологических новаций, ее прогнозы достаточно часто запаздывают, а их практическое значение оставляет желать лучшего. Наивные люди, особенно из числа позитивистски ориентированных ученых, даже полагают, что философия устарела, что она якобы должна быть заменена некоторым новым положительным знанием. Такого рода сентенции неизменно опровергаются самим ходом исторического прогресса, проблемные аспекты и беды которого самим своим наличием указывают на необходимость развития философии. Заметим, что кризисные явления существуют во всех науках, во всех областях культуры. Так что в этом смысле философия не может быть неким исключением. Однако наряду с этим следует признать, что кризисные явления в философии в немалой степени являются следствием невнимания к ее запросам власть предержащих. Кризис философии - это не столько результат творческой немощи профессиональных философов, сколько прямое проявление философского уровня данного общества. Каждое общество имеет такую философию, какой оно достойно.

Что же касается потребности в новой философии, в дальнейшем прогрессе современной философии, то она огромна. Именно в этой связи мы оптимистично оцениваем будущее философии. Не случайно в современной философии наблюдается сдвиг в сторону духовной проблематики, появляется много работ этического и эстетического содержания, препятствующих разрастанию экзистенциального вакуума. Еще одна тенденция современной философии состоит в конкретизации философского знания с тщательным использованием аппарата науки. Неуклонно возрастает значимость аналитических, рационалистических тенденций в философии. Дальнейшее развитие получают неоклассические тенденции, разумеется, при сохранении преемственности с классикой. Все более продуктивным становится диалог различных философских направлений.

Наконец, вся человеческая жизнь в целом становится в философском отношении все более насыщенной. Чем больше в мире новаций, творчества, тем больше философия необходима человеку.

Глубокоуважаемый читатель! Позвольте закончить текст стихами Г.Гессе, которые будут понятны тому, кто неравнодушен к духовным высотам философии:

Пристанищ не искать, не приживаться,

Ступенька за ступенькой, без печали,

Шагать вперед, идти от дали к дали,

Все шире быть, все выше подниматься!

Философ просыпается внутри каждого человека индивидуально, как отмечал К. Ясперс. Поэтому, как известно, можно быть сапожником или стекольщиком и войти в историю философии под именами Якоба Бёме или Бенедикта Спинозы.

Кто есть философ — интеллектуал, читающий тексты или крестьянин, знающий основы основ?

Философ просыпается внутри каждого человека индивидуально, как отмечал К. Ясперс. Поэтому, как известно, можно быть сапожником или стекольщиком и войти в историю философии под именами Якоба Бёме или Бенедикта Спинозы. Можно окончить философский факультет самого престижного университета и так и не стать философом, получив однако специальность — преподаватель философии. Данный пример не означает, что для того, чтобы стать философом, надо принципиально отказаться от обучения философии. Последняя установка часто порождает так называемое популярное философствование. Гегель так его характеризовал, обозначая как «царский путь» в изучении философии. Для этого надо, прежде всего, не читать никаких философских книг полностью, а лишь смотреть оглавление и пару рецензий, тогда в любом салоне, отмечал мыслитель, вы сможете выступать как философ. Таким образом, отвечая на Ваш вопрос, философ должен и обязан читать много текстов, хотя бы для того, чтобы не изобретать велосипедов. Но одновременно он должен уметь прежде всего философски мыслить, а это внутреннее состояние. Типичная ошибка, когда обращаясь к философу надеются на то, что он всё объяснит, но именно философ в большей степени может посеять не столько знание, сколько незнание как знание того, что мы в принципе ничего не можем знать абсолютно. Я просто расширил здесь известное положение Сократа «Я знаю только то, что ничего не знаю». Философ, как никто, понимает предметную ограниченность (опредмеченность) получаемого знания, ибо учёный смотрит на мир сквозь призму предметных очков. Биолог видит, например, в человеке совокупность неких биохимических процессов, физик может интерпретировать человека через физические параметры, социолог рассматривает человека как элемент социальной системы, выполняющей те или иные функции. Но никто из них не говорит о человеке как таковом, о его сущности. Философия же стремится раскрыть сущность исследуемого объекта, конечно, опираясь и на позитивные знания о мире, но не ограничиваясь лишь этим. Ибо человек как познающий субъект не только мир познает, но и переживает его, являясь в то же время частью этого мира.

Какова роль философа в современном мире?

С одной стороны, философ — это хранитель традиций той или иной культуры, вырабатывающий основания для системы ценностей. А с другой стороны, философия «конструирует миры будущего» (В.С. Степин), тем самым подвергая сомнению то, что есть в настоящем, и в этой ипостаси философ может выступать как разрушитель ценностей. Отсюда такое непростое отношение философии и власти. Когда философская система власть устраивает, она всячески поддерживает философов, но когда философы её критикуют, она их достаточно жёстко, со времён Сократа, осуждает. А иногда, как было в истории нашего университета, власть даже закрывает философские факультеты, опираясь на известную резолюцию, которую предоставил царю Министр Просвещения князь Ширинский-Шихматов: «Польза от философии сомнительна, а вред очевиден». Действительно философия может не приносить непосредственной пользы, ибо она выступает изначально как незаинтересованное знание, но как было бы трудно нам жить если бы вокруг нас было бы только то, что полезно. Философия ставит предельные вопросы о бытии и человеке, что мы иногда обозначаем как вечные вопросы. И как бы ни было развито позитивное знание о мире, всегда остаётся пласт таких метафизических проблем, о которых рассуждает именно философ.

Кто философ в обществе — пророк или белая ворона?

Известный философ Зеньковский вёл начало русской философии от юродивых, которые надевали маску безумия, чтобы донести истину до власти. И это могло спасти от расправы. Я не думаю, что задачей философии являются пророчества, для этого в античной Греции вас бы направили к оракулу, философ лишь предлагает варианты решений, в том числе некие сценарии развития событий. Поэтому для обывателя, ждущего результат, это, безусловно, отождествляется с понятием «белая ворона». Обыватель всегда ждёт простых ответов и идёт к философу за рецептом, а в ответ может получить ещё большее расширение сферы незнания. Именно так насмехался над Сократом Аристофан в своей комедии, выводя такой образ философа, который задаёт глупые вопросы, типа: «Пищит комар гортанью или задницей? На сколько стоп блошиных блохи прыгают?»

Как рождается философ — из призвания или следуя своему выбору?

Любое призвание должно сопровождаться выбором, иначе оно не будет реализовано.

На какие слои реальности распространяется философская рефлексия?

Философия в близком для меня метафизическом варианте исследует предельные основания бытия, частью которого является и сам человек. В науке исследуемое явление опредмечено и объём знания все время расширяется, стремясь ко все более точному отражению природы. Именно поэтому здесь последняя по времени научная теория будет наиболее адекватно отражать мир. В философии же иная ситуация. Философия выступает как особое смысловое пространство, границами которого являются те самые предельные вопросы о сущности истины, о понимании и критериях прекрасного, о бытии и т.д. А вот ответы, внутри этого философского пространства могут быть самые разные, в том числе и противоположные. Поэтому развитие философии не осуществляется векторным образом от прошлого к будущему, и Платон может при решении той или иной проблемы оказаться более актуальным, чем современный философ. И это обеспечивает диалог внутри философии, в том числе, и с теми идеями, которые были выдвинуты много столетий назад.

Какова компетентность философа — меняет ли он мир или он меняет себя в мире?

Слово компетентность плохо применимо к философу, как, например, и к художнику или поэту. Кто более компетентен Рембрандт или Рафаель? Философ, как и художник в определённом смысле создаёт уникальные творения. Именно поэтому философии не следует учить по подобию изучения обычных дисциплин, как, к сожалению, это происходит, ибо в философии, вопрошание может быть гораздо ценнее ответа.

Насколько должен быть эрудирован человек, претендующий на то, чтобы быть философом?

"Многознание уму не научает", - говорили древние, а Гегель вообще выступал против эрудитства в философии. Эрудиция, говаривал он, основана на множестве ненужных знаний. Это знание ради знания. Человек, выигрывающий в викторины и отгадывающий кроссворды, то есть внешне обладающий большой совокупностью знаний, может быть при этом абсолютно глупым. Правда, это не означает, что философ не должен в принципе ничего не знать. Кант называл подобный способ философствования, основанный на принципиальном незнании — "мисологией". В этом случае философствовать очень просто. Надо просто делать свои мысли непонятными как можно большему числу людей, а в идеале, наверное, непонятными и для диалога самого себя с зеркалом (но это уже случай из психиатрии). К сожалению, такая псевдосложность очень популярна. И люди не понимают, что говорить сложно гораздо проще, чем говорить просто о сложных вещах, что, как мне кажется, и должна делать философия.

Кто, кроме самого философа, нуждается в добываемом философией знании?

Тот, кто усматривает в таком знании пользу, в том числе и пользу для самого себя, то есть незаинтересованную пользу.

И, соответственно, кто платит философу? И за что?

Если Вы имеете ввиду преподавательскую деятельность, то именно за неё и платит, в нашем случае, государство. Но это не имеет непосредственного отношения к философии. Конечно, в истории человеческой культуры бывали случаи, когда философу платили, скажем так, за оказание консультационных услуг. И надо сказать, что философы часто стремятся к такому положению. Моё же мнение, что философ должен быть дистанцирован от власти. Как иронично отмечала Х. Арендт в письмах к Хайдеггеру, что тем не менее философы, начиная с Платона и Аристотеля, да и сам Хайдеггер, стремятся прислониться к какому-нибудь тирану. Понятна логика такого сближения. Это попытка реализовать некоторые свои идеи практически. Но, как правило, заканчивается это плачевно для самих философов и очень редко способствует реализации их идей, а скорее выступает средством оправдания тех субъектов, к которым они прислонились.

Профессия ли это — философ — или это целая гроздь профессий? Какие ниши имеются для существования выпускников?

Философ не профессия. Это призвание и даже образ жизни. А профессия, которую приобретают на факультете, называется «преподаватель философии». Однако если при этом хоть кто-то приобщится к философии не в школярском, по выражению И. Канта, а в её всемирно-историческом значении как науке, определяющей цели человеческого разума, то это большая удача.

Является ли практика полит-технологии формой вульгаризации философского знания?

Политехнология не имеет никакого отношения к философии. Это некая совокупность, в данном случае, действий, позволяющих достичь соответствующих результатов. В отличие от философии, она не имеет никакого отношения к истине или сущности объекта, в том числе и такого сложного, как политика. Именно поэтому рецепты политехнологов так хорошо работают в стабильном обществе и мгновенно теряют эффективность в нестабильной ситуации.

Какие задачи ставит перед собой преподаватель философии в университете?

Приобщить человека к тому знанию и, главное, к умению размышлять над сложными предельными вопросами бытия, которое было накоплено человечеством, научить студента уметь задавать философские вопросы или, иначе говоря, философствовать.

Вопросы задала Эльмира Давыдова

Нужна ли философиясегодня, в век скоростей и высоких технологий, не устарела ли? А в условиях сплошного потокаинформациии хронической нехватки времени не вытесняется ли она конкретнымзнанием? Такие вопросы вполне правомерны, но ответы на них дает сама жизнь, которая ставит перед современным человеком множество философских проблем, в том числе и принципиально новых, никогда прежде не существовавших.

Так, начало III тысячелетия мировое сообщество встретило, все больше осознавая свое единство и ответственность за состояние биосферы и продолжение жизни на Земле. Отсюда вопросы гармоничного развития человека, установление гуманных, добрососедских отношений между людьми, народами, а также между обществоми природой наряду с вечными философскими темами становятся главными в философских исследованиях. В этой связи философы выражают глубокую озабоченность прежде всего состоянием и уровнем развития образования на планете. Именно неудовлетворительное образование и отсутствие должного воспитания (по мнению многих из них) лежит в основе большинства современных проблем, в преодолении которых призвана сыграть свою роль и философия. Еще стоики подметили, что человек гонит от себя философию, когда ему хорошо, и обращается к ней, когда ему плохо.

Философия как способ постижения мира

Сегодня уже не только отдельные народы, но и мировое сообщество в целом как никогда нуждается в философии и в философском осмыслении себя, своего места и предназначения в жизни. Подтверждением тому являются и ежегодно проводимые во всем мире дни философии ЮНЕСКО, и последние Всемирные философские конгрессы, которые акцентируют внимание, как правило, на самых актуальных, жизненно важных для современного мира вопросах.

Так, ХХ Всемирный философский конгресс, состоявшийся в 1998 г. в Бостоне (США), был посвящен теме «Пайдейя. Философия в воспитании человечества», а на ХХI, состоявшемся в 2003 г. в Стамбуле (Турция), главной темой была «Философия лицом к мировым проблемам». Следующий, XXII Всемирный философский конгресс будет проходить в Сеуле (Южная Корея) в 2008 г. под общей темой «Переосмысливая философию с позиции современности».

Как видно уже из названий конгрессов, философия тесно связана с реальной жизнью и всегда направлена на осмысление наиболее актуальных проблем человеческого бытия. Именно поэтому отдельная (заключительная) глава настоящей книги будет посвящена важнейшей проблеме современности -глобализации и ее философскому осмыслению, как принципиально новой теме в философии. Другая тема, также заслуживающая особого внимания при обсуждении предмета и проблем философии, - ее роль и значение в деле воспитания, образования и становления человека как личности.

О воспитательной функции философии уместно сказать уже теперь, учитывая итоги широкого и всестороннего обсуждения этого вопроса на международном уровне, когда участники ХХ Всемирного философского конгресса обратились к этой теме, опираясь на богатый историко-философский материал, в том числе и на работы античных мыслителей.

Термином «пайдейя» (от греч. pais - ребенок) древние греки обозначали всестороннее образование и воспитание, т. е. гармоничное телесное и духовное формирование человека (как детей, так и взрослых), реализующее все его способности и возможности. Тогда пайдейя считалась отличительным признаком аристократии; теперь, выдвигая на первый план проблемыобразования ивоспитания , философы вновь вспомнили это понятие, пытаясь определить роль философии в решении насущных проблем. Так, французский философПьер Обенк , сделавший на бостонском конгрессе один из основных докладов, задался вопросом: «Насколько возможно перейти от варварской природы человека к цивилизованной?» Единая природа человека двусмысленна, полагает он, и только образование (пайдейя) делает человека таковым в полном смысле этого слова, т. е., как говоритПлатон , пайдейя открывает ему глаза.

Но образование заключается не в том, чтобы дать глазу зрение, а призвано дать ему правильный взгляд . Ссылаясь на авторитет Платона,Демокрита и других известных мыслителей,П. Обенк полагает, что посредством образования можно создать другую природу человека, если направить образование против насилия и культивировать в человеке разум. Понятие «пайдейя» акцентирует внимание на процессе образования, в результате чего ребенок становится взрослым. Механизм же такого процесса можно лучше понять, если обратиться к авторитетам античной философии, утверждавшим, что «божественную природу человека необходимо выращивать так же, как хороший виноград».

Древние греки проводили различие таких понятий, как «техне» и «пайдейя»; если первый термин означает знание, т. е. то, чему можно учить, то второй -источник правильного суждения , а не источник передачи знания. При этом пайдейя, как считалАристотель , должна склонить человека к саморазвитию. Исходя из этогоПротагор , Сократ, Платон в преподавании философии акцентировали внимание на том, чтобыобучать не искусству убеждения, а искусству правильного суждения .