Памяти подводной лодки к 8. Последнее плавание невезучей субмарины
Неизвестные подробности первой катастрофы с советской атомной подлодкой
«Ваш сын погиб и похоронен в море с почестями» - это все, что знали о судьбе старшего матроса Николая Комкова с подводной лодки «К-8» его близкие. Только 43 года спустя им стали известны подробности его героической смерти. В минувшую пятницу из Петербурга в эстонскую Нарву была торжественно передана капсула с водой из Бискайского залива, где покоятся подлодка «К-8» и 52 члена ее экипажа. Это была первая трагедия с советской атомной субмариной, которая едва не стоила жизни и здоровья миллионам европейцев.
Невезучая лодка
Об этой трагедии известно гораздо меньше, чем о гибели подлодок «Комсомолец» и тем более «Курск». Четверть века о «К-8» нельзя было рассказывать. А потом уже о ней не вспоминали за давностью лет. Этот атомный ракетоносец первого поколения спустили на воду в мае 1959 года. В первые два года эксплуатации на нем произошли три аварии, связанные с повреждением атомного реактора. Но лодку подремонтировали, и она продолжила выходить в море.
В сентябре 1969 года мы находились в Норвежском море, несли боевую службу, выполняли научные задания. При очередном погружении нос вдруг стал проваливаться, а корма задираться, - вспоминает один из выживших участников последнего похода «К-8» капитан II ранга запаса Станислав Посохин. - Дифферент достиг 45 градусов. Тогда нам удалось быстро всплыть, а на поверхности выяснилось, что у всех гирокомпасов и гироазимутов шкалы перевернулись на 180 градусов.
В марте 1970 года «К-8» возвращалась на базу - в поселок Гремиха Мурманской области - с боевого дежурства из Средиземного моря. Но 1 апреля поступило новое задание. Лодку отправили участвовать в масштабных учения ВМФ в Бискайский залив. А 8 апреля на ней начался пожар.
Огонь и угарный газ распространялись по всем помещениям лодки очень быстро. По сигналу тревоги экипаж занял свои места и задраил переборки между отсеками, чтобы остановить пожар. Но из-за этого многие моряки задохнулись.
Мой муж Валентин Хаславский был командиром главной энергетической установки (ГЭУ). Он и еще трое человек вручную останавливали реактор, так как автоматика отключилась, - рассказывает вдова офицера Тамара Хаславская. - В их отсеке было безумно жарко, но они успели сделать порядка 600 оборотов специального барабана, остановить ядерную реакцию и тем самым предотвратили атомный взрыв, который мог быть в десять раз сильнее чернобыльского.
Лодка в этот момент находилась в 490 километрах от берегов Испании. Если бы реактор взорвался, радиоактивным облаком могло бы накрыть пол-Европы. Вся смена ГЭУ подлодки погибла на своем посту. Люди сгорели заживо. Судя по тому, что стенки люков их отсека оплавились, температура внутри доходила до 2000 градусов. Но офицеры до конца выполняли свой долг.
Кок погиб за друга-матроса
Тем временем в других отсеках также шла борьба за жизнь. В центральном по тревоге занял свое место и старший матрос Николай Комков. Ему был всего 21 год. Матрос-срочник служил на подлодке коком.
Он был призван на флот в 1968 году из Липецкой области, где мы тогда жили, - рассказала сестра матроса Любовь Степченко. - Брат пошел в армию вопреки воле матери, хотя мог получить отсрочку, так как заканчивал учебу в техникуме. Когда мама узнала, что он призван, то отстегала его как мальчишку мокрым полотенцем.
Но Николай очень хотел служить именно во флоте. После призыва полгода отучился в Ленинграде, а потом был отправлен на Северный флот, на ту самую «К-8». В деревне у него оставалась невеста Галя. Она работала почтальоном и первая получала Колины письма.
Он писал, что ему все очень нравится и что он хочет остаться на сверхсрочную службу. Мать снова ругалась. Но он обещал приехать в отпуск и обо всем с ней поговорить, - говорит Любовь Степченко.
Семья очень ждала Николая. Но больше года от него не было никаких вестей. Родственники к тому времени перебрались жить из Липецкой области в Эстонию.
А в 1971-м нам написала наша бабушка из деревни, она возмущалась, почему мы не рассказываем ей о смерти Коли. Она об этом узнала в местном военкомате. А до нас никакие сведения не доходили. Тогда мать собрала вещи и уехала выяснять, что случилось, - вспоминает Степченко.
Военком сначала вообще сказал женщине, что ее сына смыло за борт. Бабушка показала похоронку. И никаких подробностей. Только недавно родственники узнали, что Николай погиб во время пожара на подлодке, но в конце жизни он спас товарища.
Их было несколько человек в центральном отсеке. Дыхательных аппаратов на всех не хватало. И кок Комков отдал свой другу, тоже матросу, - говорит руководитель движения «Вахта памяти» Марина Русина. - Тот человек спасся. Он жив до сих пор. Но он не хочет рассказывать о себе, говорит, что «не может примазываться к чести погибших товарищей». Он лишь обмолвился, что в тот момент взял аппарат у Николая, потому что от удушья уже плохо соображал. Но он благодарен матросу Комкову за свое спасение и понимает, что обязан ему своей жизнью. Кстати, на лодке погиб и второй кок - Башир Инамуков. Он тоже отдал свой дыхательный аппарат другому матросу…
Посмертно Николая Комкова наградили орденом Красной Звезды.
Секретную лодку не торопились спасать
Из матросов на той подлодке погибли 18 человек. И если родственники офицеров спустя какое-то время все-таки узнали о судьбе своих мужей и сыновей, то семьи рядовых до наших дней оставались в неведении. Ведь срочников призывали из глухих деревень со всей России, их близкие просто не знали, где и как искать информацию о погибших, - посетовала Марина Русина.
Она работает в Университете морского и речного флота имени Макарова. Несколько лет назад Русина познакомилась с Тамарой Хаславской, вдовой офицера, спасшего мир от ядерной катастрофы, которая к тому времени собрала информацию о всех погибших моряках с «К-8», получила копии их личных дел и фотографии.
В 2010 году, к 40-й годовщине гибели подлодки, по моей просьбе моряки из Макаровки, ходившие на торговых судах, сделали забор воды с места, где лежит «К-8», - объяснила Марина Русина. - Эту воду мы теперь разливаем по колбам и передаем родственникам погибших матросов. Николай Комков стал шестым, чьи близкие получили такую символическую капсулу.
В пятницу ее подзахоронили в Нарве на кладбище рядом с могилой матери Николая. На церемонии присутствовали его сестры и отец.
А первым в нашем списке матросов, чьих родных мы разыскали, был Юрий Печерских. Деревни, где он жил, уже давно нет на карте. В соседнем поселке нам удалось разыскать его бывшего учителя и через него выйти на родственников. Оказалось, что Юрий был из многодетной семьи. Его очень любили и ждали. А погиб он не от пожара, а утонул в ночь на 12 апреля, до конца борясь за свою подлодку, - рассказала Марина Русина.
«К-8», в трюмах которой бушевал пожар, смогла всплыть. Большая часть экипажа поднялась на палубу и в верхние отсеки, где можно было дышать. Первым терпящую бедствие субмарину заметил канадский танкер, но он прошел мимо. 10-го числа к лодке приблизился болгарский сухогруз, которым командовал советский капитан. Только со второй попытки ему удалось сообщить в Москву о «К-8». В штабе ВМФ не сразу признали, что наша АПЛ находится в Бискайском заливе.
Прощальное послание командира
В ночь на 11 апреля к лодке подошли три советских торговых судна. Моряков пересадили к ним на борт. Но командир Всеволод Бессонов остался на своей подлодке. Он хотел спасти ее, удержать на плаву до прихода буксиров.
С ним остался еще 21 человек. Все добровольцы. Причем брали только неженатых и из многодетных семей, понимая, что лодка может затонуть в любой момент, - отметила Русина.
Ночью начался шторм.
12 апреля около 6 часов утра по московскому времени я почувствовал сильный глухой гидравлический взрыв, затем второй, но послабее, и потом все стихло, - вспоминает Станислав Посохин. - Как мы предполагали, лодка кормой ушла в воду, в аккумуляторной яме стал скапливаться водород, и начал вытекать электролит. Из-за этого произошел взрыв.
Стоявшие неподалеку советские суда направились к месту, где стояла подлодка. Но она уже ушла на дно, на глубину 4650 метров, увлекая за собой и свой последний экипаж.
Освещая беснующуюся воду прожекторами, моряки с наших сухогрузов спустили шлюпки, они надеялись обнаружить кого-то из наших товарищей. Найти удалось только тело командира. Его подтянули к борту, но набежавшая волна подняла и отбросила шлюпку в сторону, и спасатель выпустил руку Бессонова. Его тело исчезло под корпусом сухогруза. А в руках у того человека осталась лишь книжка «Боевой номер», в которую были вписаны все остававшиеся на «К-8» подводники.
На вторые сутки поисков обнаружили труп командира электротехнического дивизиона капитана III ранга Владимира Рубеко. В тот же день его захоронили по морскому обычаю, спустив тело в воду. Больше никого ни живым, ни мертвым обнаружить не удалось. Всего из 125 членов экипажа АПЛ погибли 52 человека.
К-8 стала первой ядерной субмариной, которую потерял ВМФ СССР
В этом году исполняется 35 лет первому крупному учению Военно-морского флота СССР, получившему кодовое наименование "Океан" и проводившемуся по инициативе и под непосредственным контролем главкома ВМФ Сергея Горшкова. Большинство западных адмиралов и военно-морских теоретиков только после этих крупномасштабных маневров стали однозначно считать советский флот по-настоящему сильным, определив его своим главным соперником на океанских коммуникациях.
Однако российская общественность так и не знает о том, что в ходе учения "Океан" произошла авария, в результате которой впервые в истории отечественного ВМФ затонула атомная субмарина. Это была К-8 - первая серийная атомная подводная лодка проекта 627А. А знать об этом следует, поскольку экипаж в ходе борьбы за живучесть корабля проявил беспримерное мужество и героизм, продемонстрировав невиданное даже для нашего флота самопожертвование.
"Несчасливая" подлодка
Первоначально участие АПЛ К-8 в учении "Океан" не предусматривалось. Сам атомоход в это время возвращался с боевой службы, проведенной в Средиземном море. Моряки, находившиеся в море с февраля месяца, уже начали отсчет дней до того радостного момента, когда они обнимут в Гремихе своих родных и близких, стойко переносящих эти длительные и тяжелые разлуки, длящиеся порой по полгода, а то и больше. Однако судьба в лице командования ВМФ распорядилась иначе.
В Москве решили привлечь АПЛ к участию в таком важном мероприятии, когда впервые все флоты ВМФ Советского Союза, поделенные на две условно противоборствующие группировки, "схлестнулись" на просторах Мирового океана. ВМФ СССР впервые расправлял свои плечи по-настоящему, желая продемонстрировать свою сокрушительную мощь всем потенциальным агрессорам. Любой вероятный противник должен был воочию убедиться, что наш флот не только может оборонять огромное по протяженности побережье своей страны, но и проводить операции в удаленных районах Мирового океана. А потому привлекать к такому архиважному мероприятию стремились все возможные силы, имеющиеся в наличии. Получила приказ следовать в район учения и К-8. Дальше же события развивались для нее трагично.
Так уж случилось, что К-8 стала первой атомной ПЛ отечественного ВМФ, открывшей счет авариям. Еще 13 октября 1960 г., то есть в первый же год службы на флоте, на атомоходе произошел разрыв парогенератора, вследствие чего в турбинный отсек вместе с паром второго контура АЭУ вышел гелий из компенсатора объема первого контура. Экипаж тогда с аварией справился, и корабль самостоятельно вернулся в базу. А почти через 10 лет последовала новая авария, еще более страшная.
Список погибших на АПЛ К-8
1. Капитан 2 ранга Бессонов В.Б.(командир АПЛ)
2. Капитан 2 ранга Ткачев В.А. (старший помощник командира АПЛ)
3. Инженер-капитан 3 ранга Рубеко В.П.
4. Инженер-капитан 3 ранга Хаславский В.Г.
5. Инженер-капитан-лейтенант Кузнеченко И.Б.
6. Инженер-капитан-лейтенант Лисин А.И.
7. Инженер-капитан-лейтенант Поликарпов А.В.
8. Инженер-капитан-лейтенант Чудинов А.С.
9. Инженер-капитан-лейтенант Ясько Н.Ф.
10. Капитан медицинской службы Соловей А.М. (начальник медслужбы)
11. Инженер-старший лейтенант Гусев М.Б.
12. Инженер-старший лейтенант Лавриченко А.Н.
13. Старший лейтенант Полежаев Ю.П.
14. Старший лейтенант Шмаков Н.В. (командир БЧ-1)
15. Инженер-старший лейтенант Шостаковский Г.В.
16. Инженер-старший лейтенант Чугунов Г.Н.
17. Лейтенант Шабанов В.А. (командир минно-торпедной группы)
18. Инженер-лейтенант Шевцов В.И.
19. Мичман Блещенков А.И.
20. Мичман Деревянко Л.Н.
21. Мичман Ермакович П.С.
22. Мичман Кулаков В.Г.
23. Мичман Маевский В.Н.
24. Мичман Мартынов Л.Ф.
25. Мичман Петров Е.А.
26. Мичман Устенко А.А.
27. Главный старшина Добрынин В.И.
28. Главный старшина Леонов В.В.
29. Главный старшина Савоник В.В.
30. Старшина 1 статьи Бусарев А.С.
31. Старшина 1 статьи Федоров Е.Г.
32. Старшина 1 статьи Чекмарев Л.Б.
33. Старшина 2 статьи Гатаулин Р.Г.
34. Старший матрос Астахов В.Н.
35. Старший матрос Бурцев Н.С.
36. Старший матрос Инамуков Б.И.
37. Старший матрос Кирин А.М.
38. Старший матрос Колесников В.А.
39. Старший матрос Комков Н.А.
40. Старший матрос Кулаков А.А.
41. Старший матрос Мажута Ю.А.
42. Старший матрос Мищенко В.М.
43. Старший матрос Паньков Е.В.
44. Матрос Девяткин В.Н.
45. Матрос Коровин Н.М.
46. Матрос Кузовков В.И.
47. Матрос Кульш А.С.
48. Матрос Печерских Ю.Ф.
49. Матрос Самсонов Е.А.
50. Матрос Фрешер К.Г.
51. Матрос Фролов В.Ф.
52. Матрос Шишаев А.П.
Ад в замкнутом пространстве
8 апреля 1970 г., 22 часа 30 минут. На АПЛ только что закончился традиционный и особо любимый моряками вечерний чай. Субмарина, находившаяся в это время в подводном положении на глубине 160 м (по другим данным - 140 м), начала выполнять всплытие на глубину 40 м для проведения сеанса связи. Вот тогда-то в 22 часа 31 минуту и возник пожар, причем сразу в двух отсеках: третьем (центральный пост) и седьмом (электротехнический). Причина возгорания была до обидного банальна - короткое замыкание силовых электрокабелей вследствие низкого сопротивления изоляции.
Первым доложил мичман Леонид Оголь: "Пожар в рубке гидроакустиков". Тут же была сыграна аварийная тревога. К этому времени подлодка находилась в море уже 52-е сутки, экипаж порядком устал, но среагировал на аварийную ситуацию мгновенно - как и полагается по уставу. И тут через короткий промежуток времени поступают доклады о возникновении пожара в седьмом отсеке - загорелась регенерация. Обстановка на корабле в первые же минуты аварии сложилась крайне тяжелая - центральный отсек сильно задымлен и загазован, в электротехническом на правом борту горит регенерация, которую потушить крайне трудно.
Командовал К-8 37-летний капитан 2 ранга Всеволод Бессонов, уже награжденный к тому времени орденом Красного Знамени. Грамотный командир, один из лучших в подплаве. Частично благодаря его умелым и хладнокровным действиям АПЛ смогла выжить в первой фазе аварии и большая часть экипажа была спасена. Но это все - потом, сейчас же - аварийная тревога.
В сложившейся ситуации командир подлодки отдал приказ на всплытие и выключение атомной энергетической установки (АЭУ). При выполнении аварийного всплытия тут же сработала аварийная защита (АЗ) реактора левого борта, а вот на правом борту реактор глушить пришлось уже вручную (по официальным данным, ко времени остановки в АЭУ накопленная активность составила 250 тыс. кюри). Ценой своей жизни это сделали четыре офицера-управленца первой смены поста управления ГЭУ: инженер-капитан 3 ранга В.Г. Хаславский, инженер-капитан-лейтенанты А.С. Чудинов и А.В. Поликарпов и инженер-старший лейтенант Г.В. Шостаковский. Так как огонь вот-вот должен был уже ворваться в пост, они наглухо задраили дверь в него и продолжали глушить реактор.
Позднее оставшиеся в живых вспоминали, что последние слова, которые команда услышала от них по трансляции, были: "Нечем дышать. Кончается кислород. Прощайте, ребята, не поминайте нас лихом"...
Все попытки ликвидировать пожар в центральном посту (ЦП), даже с применением общекорабельной системы пожаротушения, успеха не имели, а потому сразу же после всплытия АПЛ на поверхность командир корабля приказал покинуть ЦП и попытаться затушить пожар в нем путем герметизации (частично это получилось, но все оборудование было повреждено). Личный состав вышел на мостик, а кого-то уже пришлось даже и выводить - люди получили сильное отравление ядовитыми продуктами горения, сам же отсек загерметизировали. Так, командир электронавигационной группы БЧ-1 лейтенант Петр Петров, сделав запись в навигационном журнале о факте всплытия АПЛ в надводное положение, сразу же потерял сознание от отравления угарным газом. На его счастье находившийся поблизости командир БЧ-5 капитан 2 ранга Валентин Пашин заметил в кромешном дыму упавшего товарища, поднял его и на себе вытащил из ЦП.
Хуже всего было то, что в результате пожара в ЦП была уничтожена рубка связи - погибающий корабль не мог никому даже дать знать о себе, что грозило вылиться в "пропали без вести" со всеми вытекающими отсюда последствиями. Незадолго перед этим также "без вести" пропала дизельная ПЛ с БР К-129 под командованием капитана 1 ранга В.И. Кобзаря.
В это время в седьмом отсеке экипажу также пришлось отступить под натиском пожара. Личный состав был выведен в восьмой отсек, а из шестого - перешел в пятый.
Подвиг врача
Врач с большой буквы. Именно так можно говорить о начальнике медслужбы АПЛ капитане медицинской службы Арсении Соловье. И никак иначе, поскольку подвиг его не имеет себе равных. Хотя, на самом деле, он просто честно выполнил свой долг - долг медицинского работника по отношению к своему пациенту. А дело было так.
Незадолго перед аварией Соловей сделал операцию по удалению аппендицита старшине 1 статьи Ильченко. Так что к началу трагических событий на корабле последний находился в послеоперационном состоянии и фактически самостоятельно ходить не мог.
Когда восьмой отсек, в котором располагался лазарет, начал заполняться дымом, капитан медслужбы А. Соловей взял свой штатный ИДА (индивидуальный дыхательный аппарат) и надел его на старшину, обрекая тем самым себя на гибель...
Освобождение из плена
Из-за сильной загазованности кормовых отсеков в конечном итоге командир корабля принял решение эвакуировать оттуда личный состав - покинуть отсеки. Но сделать это было уже не совсем просто.
Все попытки открыть крышку верхнего люка в восьмом отсеке оказались тщетными. Кувалдой по ней били до тех пор, пока не сломали запоры. Тогда на помощь восьмому отсеку пошли лейтенант П. Петров, капитан-лейтенант А. Лисин и старшина 1 статьи Л. Чекмарев. Не сразу, но им все же удалось отдраить люк, открыв дорогу к спасению запертым в отсеке подводникам. Трое моряков поднялись наверх самостоятельно, остальных же пришлось выносить на руках. Спустившийся первым в порядком задымленный отсек, Леонид Чекмарев вынес наверх старшину 1 статьи Ильченко. Затем ему на помощь подошел и Петров. Вместе они начали выносить лежащих уже без сознания моряков. Лишь к двум часам ночи, уже 9 апреля, удалось вывести всех находившихся в восьмом отсеке на палубу. Однако затем в течение полутора часов 15 из них погибли - сказалось сильное отравление угарным газом (к тому времени еще пять человек погибли в пятом отсеке).
Закончив с личным составом восьмого отсека, Петров и Чекмарев снова пошли внутрь корабля - помогать выходить подводникам из девятого отсека. При этом П. Петров во второй раз отравился угарным газом, и его самого пришлось уже выносить наверх.
В девятом отсеке подводникам, что называется, повезло. У них оказался грамотный командир. Старший отсека капитан-лейтенант Г. Симаков сумел сохранить всех людей, несмотря на то, что аппаратов ИДА на всех не хватало: 6 аппаратов на 19 человек! Приходилось включаться в них поочередно. И отсек свой подводники покинули организованно, без потерь.
Вскоре пришлось оставить и четвертый отсек, старшим которого был Гамардахан Аджиев. Под его руководством мотористы запустили дизель на отсос воздуха из быстро загазовывающегося отсека. Однако вскоре старший лейтенант Аджиев потерял сознание и командование принял на себя матрос Филимонов, прослуживший к тому времени на лодке уже почти два года и знавший свое дело досконально. Когда была получена команда покинуть отсек и отдраили верхний рубочный люк, Филимонов включил в ИДА своего командира - Аджиева - и вынес его на себе, а также руководил выходом наверх личного состава.
Уцелевшие моряки из четвертого и пятого отсеков могли выйти наверх только через уже полностью прогоревший ЦП. В сплошном дыму и темноте этот не особо длинный в обычной ситуации путь до трапа смогли преодолеть только пять человек, а на свежий воздух вышло и того меньше - всего трое.
Рассвет 9 апреля К-8 встречала, дрейфуя в неспокойных водах Бискайского залива, - еле живой, вышедшей из тяжелого боя со смертью, которая затаилась внутри прочного корпуса, оставив подводникам всего два обитаемых отсека - в носу корабля. Но в любой момент она была готова вырваться и забрать весь экипаж с собой - уже начал появляться дифферент на корму, закончились исправные средства защиты.
Из 125 членов экипажа к тому времени уже погибли 30 человек: 14 остались в прочном корпусе, а остальные 16 лежали на мостике, вызывая у скучившегося вокруг рубки экипажа тревожные мысли. Хода - нет. Энергопитания - нет. Связи - нет. Через некоторое время после всплытия недалеко проходил иностранный сухогруз. С лодки ему подали сигнал бедствия - пять красных ракет, после чего судно описало вокруг АПЛ дугу и: удалилось прочь.
Только 10 апреля, почти через двое суток отчаянной борьбы за выживание корабля и экипажа, на АПЛ вышел болгарский теплоход "Авиор". Капитан судна, оказавшийся соотечественником, в рупор спросил, что случилось и в чем нуждается экипаж. На вопрос командира К-8, нельзя ли связаться с Москвой, с теплохода ответили: "Только через Варну". После того как теплоход передал радиограмму, с атомохода поблагодарили и дали "добро" уходить. Однако капитан судна решил оставаться рядом с аварийным кораблем и ждать ответа от своего начальства.
А обстановка становилась все хуже. Все отсеки АПЛ к тому времени уже были загазованы. Через прогоревшие сальники седьмого отсека внутрь прочного корпуса поступала вода, и лодка медленно, но неуклонно оседала на корму. Запасы воздуха высокого давления также закончились. Дело осложнялось тем, что погода начала резко портиться - сильно штормило, волны стали захлестывать палубу и рубку АПЛ.
В этих условиях командир корабля Всеволод Бессонов принял решение снять с лодки часть личного состава на все еще находившееся рядом болгарское судно. После многократных попыток на "Авиор" удалось переправить 46 человек. А в это время по приказу из Москвы к терпящей бедствие К-8 на всех парах шли находившиеся рядом советские корабли и суда.
Помощь подходит, но...
Наконец, в ночь с 10 на 11 апреля в район аварии подошли транспорт "Комсомолец Литвы" и теплоход "Касимов", а несколько позднее - гидрографическое судно "Харитон Лаптев", через которое и был сделан подробный доклад об обстановке в ГШ ВМФ.
С "Комсомольца Литвы" попытались взять атомоход на буксир, но в сильный шторм толстый буксирный трос лопнул словно шнурок для ботинок. Пришлось вновь снимать не занятый во все продолжающейся на лодке борьбе за живучесть личный состав при помощи шлюпочных средств. С огромным трудом на теплоход "Касимов" переправили 30 моряков.
Среди тех, кого командир АПЛ определил для эвакуации, был и секретарь комсомольской организации корабля старшина 1 статьи Леонид Чекмарев. Но он попросил командира отправить вместо него старшину 2 статьи Б. Кирпиченко под тем предлогом, что у того дома жена и маленький сын. Всеволод Бессонов согласился, а Леонид Чекмарев тем самым фактически отделил себя от мира живых - сам он этого еще не знал.
К-8 же постепенно умирала. Героически сопротивлялась пожару и напору забортной воды, но все же умирала. Кормовые отсеки все быстрее заполнялись водой, затапливались бескингстонные цистерны главного балласта, носовые отсеки все более загазовывались. К этому времени на борту АПЛ оставалась только одна боевая смена в составе 22 человек во главе с командиром корабля капитаном 2 ранга В. Бессоновым (старпом капитан 2 ранга В. Ткачев отказался покинуть корабль вопреки приказанию командира сделать это). Командир все еще надеялся с наступлением утра продолжить борьбу за живучесть родного корабля и всячески пытался спасти его, хотя командир БЧ-5 высказался за оставление подлодки. Бессонов не согласился с мнением своего "стармеха" в оценке состояния аварийной АПЛ, посчитав его слова проявлением паники, и оказался не прав. Но кто посмеет осудить командира, которому предстояло принять единственно верное решение в чрезвычайно сложной обстановке?
12 апреля 1970 г. в 6 часов 13 минут атомоход неожиданно утратил продольную остойчивость, резко опрокинулся на корму и камнем ушел на дно с находившимися на нем подводниками. Находившийся на вахте второй помощник капитана теплохода "Касимов" заметил взвившуюся в воздух красную ракету, а потом он увидел на экране радиолокатора в месте нахождения АПЛ быстро увеличившееся пятно. И тут отметка о цели пропала. Экран был чист.
В условиях шторма силой восемь баллов попытки спасти из воды хоть кого-то успехом не увенчались. В результате быстро организованного поиска с вельбота (спущен с "Харитона Лаптева") в воде был обнаружен сначала командир второго дивизиона - уже мертвый, затем штурман - боцман с "Харитона Лаптева" пытался зацепить его за китель кошкой, но сукно порвалось, и офицер скрылся под водой. Потом заметили командира АПЛ Всеволода Бессонова, но вытащить его не удалось - он буквально ушел из рук спасателей и скрылся под водой. Все, что удалось, - это только взять из руки капитана 2 ранга книжку "Боевой номер", в которой командир записал фамилии тех 22 моряков, которые остались с ним на АПЛ в последнюю роковую ночь жизни К-8.
3 часа15 минут
Столько времени длилась авария, и столько времени экипаж К-8 один на один в тесном замкнутом пространстве атомохода бился со смертью, которая ядовитым дымом и огнем пыталась сломить волю подводников и забрать их с собой. Моряки выстояли, но цену они заплатили за это высокую - самую высокую из всех, какие могут быть на свете: пятьдесят две человеческие жизни.
Всех оставшихся в живых моряков посадили на подошедшую плавбазу ВМФ СССР "Волга", на которой уже находился член военного совета - начальник политического управления Краснознаменного Северного флота вице-адмирал Ф. Сизов. По прибытии в Североморск всех подводников отвезли на базу отдыха, а в штабах началось расследование. На однотипной с К-8 атомной ПЛ в ходе разбирательства выжившие члены экипажа проиграли весь ход аварии и борьбы за живучесть. Вывод членов комиссии был един - командир подлодки и его подчиненные действовали грамотно, правильно и решительно.
Впоследствии закрытым указом Президиума Верховного Совета СССР членов экипажа отметили высокими наградами:
Командиру АПЛ капитану 2 ранга Всеволоду Борисовичу Бессонову - присвоено звание Герой Советского Союза (посмертно);
Всех оставшихся в живых офицеров и мичманов, а также всех погибших моряков - наградили орденом Красной Звезды;
Оставшихся в живых старшин и матросов срочной службы - медалью Ушакова;
Командир БЧ-5 капитан 2 ранга Валентин Николаевич Пашин, доказавший государственной комиссии по расследованию причин аварии правильность своей оценки состояния аварийной АПЛ, был награжден орденом Ленина.
Выжившие подводники К-8 просили министра обороны А. Гречко отправить их на строящуюся АПЛ, где они могли бы составить костяк нового экипажа. Однако от командующего КСФ адмирала С. Лобова последовал отказ в этой просьбе людям, прошедшим горнило страшной аварии и не дрогнувшим в ней. Мотивация была такая - якобы большинство спасенных по медицинским показаниям уже не подходят для службы на подводных лодках.
Моряков раскидали по всему Северному флоту, а некоторых даже перевели на другие моря. Вдовам выдали рублей по 50, и на этом все закончилось. Когда в 1974 г. в Гремихе, наконец-то, открыли памятник погибшим (на нем изображен эпизод передачи врачом аппарата ИДА своему пациенту), оставшихся в живых подводников с К-8 никто даже не удосужился пригласить. Как объяснил затем один из адмиралов, "на верху" не хотели травмировать(!) молодежь рассказами о гибели моряков. Более кощунственной причины и придумать сложно.
Без сомнения, военно-политическое руководство нашей страны проявило бы чуткость и понимание, восстановив справедливость в отношении практически преданного забвению подвига экипажа АПЛ К-8. По крайней мере, капитан медслужбы А. Соловей заслужил своим высоконравственным и беспримерным поступком Золотую Звезду - разве спасение врачом своего пациента ценой собственной жизни (а смерть он принял мучительную) не является подвигом, достойным звания Героя?
И все же самая настоящая благодарность - это благодарность простых людей, сослуживцев. В поселке Гремиха в память о капитане 2 ранга Всеволоде Бессонове и капитане медслужбы Арсении Соловье были названы улицы, а имя последнего было присвоено и местной школе.
Показать источник
40 лет назад, 8 апреля 1970 года на атомной подводной лодке К-8 при пожаре в Бискайском заливе погибли 52 человека.
"К-8" - советская атомная подводная лодка проекта 627А «Кит». Она была заложена 9 сентября 1957 г. на Северном машиностроительном предприятии (СМП) в городе Северодвинске. Государственные испытания на ней были завершены 31 декабря 1959 г. Вступила в состав Северного флота 31 августа 1960 г.
Тактико-технические характеристики АПЛ проекта 627А "Кит"
Скорость (надводная) - 15,2 узла
Скорость (подводная) - 28-30 узлов
Предельная глубина погружения - 300 м
Автономность плавания 50 60 суток
Экипаж - 104 человека (в т.ч. 30 офицеров)
Размеры:
Водоизмещение надводное - 3 065
Водоизмещение подводное - 4 750
Длина наибольшая (по конструктивной ватерлинии, КВЛ) - 107,4 м
Ширина корпуса наибольшая - 7,9 м
Средняя осадка (по КВЛ) 5,65 м
Силовая установка:
Атомная, двухвальная, типа ВМ-А, модификации с двумя водо-водяными реакторами. Тепловая мощность 2 x 70 МВт, мощность на валу 2 x 17 500 л.с.
Вооружение:
Торпедно-минное вооружение - восемь носовых торпедных аппарата (ТА) калибра 533 мм, 20 торпед, в обычной комплектации - шесть с ядерными зарядами по 15 килотонн.
Находившаяся на боевом дежурстве в Средиземном море подводная лодка была направлена в район Северной Атлантики для принятия участия в крупнейших за всю историю советского ВМФ учениях "Океан 70", в которых участвовали силы всех флотов СССР. Ее задачей было обозначение подводных сил "противника", прорывающихся к берегам Советского Союза. Начало учений планировалось на 14 апреля, окончание - к 100-летию со дня рождения Ленина - 22 апреля 1970 г.
Вечером 8 апреля 1970 г., когда подлодка находилась севернее Азорских островов, при всплытии "К 8" с глубины 160 метров под перископ для сеанса радиосвязи возник пожар в рубке гидроакустиков, расположенной в центральном посту (ЦП) АПЛ.
В течение минуты по сигналу аварийной тревоги в ЦП прибыло все командование лодки и её командир, начавший руководство борьбой за живучесть корабля. Одновременно поступил доклад о пожаре в седьмом отсеке, где горела регенерация. Еще через пять минут лодка всплыла в надводное положение. Далее пожар стал распространяться по воздуховодам.
На боевом посту погиб весь состав первой смены главной энергетической установки (ГЭУ) АПЛ: инженер капитан 3-го ранга Валентин Хаславский, инженер-капитан-лейтенант Александр Чудинов и старшие инженер-лейтенанты Георгий Шостаковский и Геннадий Чугунов. Видя, что пламя может попасть в пост ГЭУ, офицеры наглухо задраили двери, зная, что выхода наружу уже не будет. Погибая, они успели заглушить ядерные реакторы. Расчет ГЭУ ценой своих жизней сделал главное - предотвратил возможность теплового взрыва.
Скопившихся в восьмом отсеке людей выводили через верхний люк. Концентрация окиси углерода в отсеке была смертельной - из 16-ти членов экипажа, бывших в восьмом отсеке, спасти не удалось никого.
В ночь с 10 на 11 апреля в район аварии прибыли три судна Морского флота СССР, но из-за разыгравшегося шторма взять подводную лодку на буксир не удалось. Часть личного состава ПЛА была переправлена на судно "Касимов", а на борту "К-8" осталось 22 человека во главе с командиром подлодки капитаном 2 ранга Всеволодом Бессоновым для продолжения борьбы за живучесть корабля.
Но 12 апреля в 6 часов 13 минут в результате потери запаса плавучести и продольной остойчивости подводная лодка затонула на глубине 4 680 метров в Бискайском заливе Атлантического океана.
Всего в результате аварии погибли 52 члена экипажа. Созданная правительственная комиссия по расследованию причин аварии пришла к выводу, что командир действовал правильно.
Гибель АПЛ "К-8" стало первой крупной катастрофой в истории отечественного атомного флота. В настоящее время АПЛ покоится на глубине порядка 4 680 м в 490 км северо-западнее Испании.
Командиру подводной лодки "К-8" капитану 2 ранга Всеволоду Борисовичу Бессонову было присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно). Погибших подводников наградили орденами Красной Звезды. Оставшиеся в живых были удостоены государственных наград.
В городе Островной (Гремиха) Мурманской области установлен памятник ПЛА "К-8" с именами всех погибших на ней подводников. Две улицы военного городка назвали именами командира Бессонова и капитана медицинской службы Арсения Соловья.
Корабельный врач Арсений Соловей во время аварии отдал свой дыхательный аппарат главному старшине Юрию Ильченко, которому сделал полостную операцию по удалению аппендицита в Норвежском море. Старшина был спасен, а врач погиб.
Ежегодно 12 апреля в поселок Островной у обелиска погибшим подводникам ПЛА "К-8" проводятся торжественные траурные мероприятия . В этот же день в Николо-Богоявленский Морской Собор Санкт-Петербурга, где открыта мемориальная доска в память погибших моряков-подводников "К-8", приходят оставшиеся в живых члены экипажа, бывшие сослуживцы, вдовы и родственники погибших, чтобы помянуть тех, кто исполнил до конца свой долг перед Отечеством.
Материал подготовлен на основе информации открытых источников
апрель 1970 года
Советская атомная подводная лодка затонула в результате пожара в Бискайском заливе. Погибли 52 человека.
Судьбы кораблей сродни людским одни складываются счастливо, другие, наоборот, трагично. Именно трагичная судьба ожидала атомную подводную лодку (АПЛ) К-8, ставшую первой, но, увы, не последней жертвой отечественного атомного подводного флота и унесшей на дно 52 человеческих жизни.
Атомная торпедная подводная лодка К-8 принадлежала к первому поколению наших атомоходов - тех, на чью долю выпали первые походы на полюс и кругосветные плавания. Отечественный атомный подводный флот в то время еще только создавался, и первые лодки таили в себе массу недоделок, грозивших обернуться ежеминутной бедой.
Одна из крупнейших катастроф атомного флота России четверть века была окружена строжайшей тайной.
Итак, в феврале 1970 года командир субмарины К-8 капитан 2-го ранга Всеволод Бессонов впервые вышел на боевом судне в дальний поход. Во флотской службе он зарекомендовал себя опытным подводником, боевым и решительным командиром. Экипаж его очень уважал, и в немалой степени потому, что командир все свое свободное время отдавал кораблю и подчиненным. Личной жизни у него по сути не было.
По плану лодка должна была вернуться на базу 10 апреля. Но поскольку в это время разворачивались маневры «Океан», возвращение задержали. К-8 предстояло участвовать в маневрах в Северной Атлантике, поэтому в Средиземном море их загрузили с надводного корабля необходимыми средствами жизнеобеспечения, продуктами, водой. Некоторые из членов экипажа, воспользовавшись оказией, отправили письма домой.
Катастрофа случилась на глубине 40 метров около 10 часов вечера. Что явилось ее причиной - сказать трудно. Как предположила потом комиссия, в седьмом энергетическом отсеке, по правому борту подводной лодки, начался пожар. Дым по системе вентиляции втянуло в трубку гидроакустиков. К тому же с первых минут вышла из строя вся радиосвязь. На корабле немедленно была поднята аварийная тревога. Командир приказал всплывать. Лодка выскочила на поверхность и закачалась на волнах.
Экипаж корабля во главе с командиром Бессоновым сражался на пределе возможностей. Героем в той неравной битве был каждый. Несколько часов провел один в горящем отсеке мичман Посохин. Задыхаясь от дыма, он продолжал борьбу с огнем, пока не был спасен товарищами. Врач капитан медицинской службы Арсений Соловей пожертвовал собой, отдав свой изолирующий противогаз недавно прооперированному старшине. В полном составе погибла на посту первая смена главной энергетической установки (ГЭУ) атомохода: капитан 3-го ранга Хославский, капитан-лейтенант Чудинов и старшие мичманы Шостаковский и Чугунов. Понимая, что огонь вот-вот ворвется в пост, офицеры наглухо задраили дверь. Умирая, они успели заглушить реактор, посадив компенсирующую решетку на концовики. Расчет ГЭУ ценою своих жизней сделал главное - предотвратил возможный тепловой взрыв. Бывшие в других отсеках подводники слышали по внутрикорабельной связи их последние слова: «Нечем дышать. Кончается кислород. Прощайте, ребята, не поминайте нас лихом!..»
Тем временем командир корабля, капитан 2-го ранга Бессонов пытался сообщить о случившемся в Москву, организовать борьбу с быстро распространявшимся пожаром. Несколько раз моряки спускались в горящий центральный пост, чтобы ввести в строй радиостанцию, но все попытки оказывались неудачными.
Много людей скопилось в восьмом отсеке. Их выводили на палубу через верхний люк. Концентрация окиси углерода в отсеке к тому времени была уже смертельной: последних выносили на руках, они были в агонии и состоянии клинической смерти. И хотя товарищи пытались их спасти, делая искусственное дыхание, из шестнадцати вынесенных наверх никого спасти не удалось. Еще четырнадцать подводников навсегда остались в горящих отсеках.
На центральном посту включилась сирена - сработала аварийная защита реакторов и турбин. Лодка осталась без хода и без электроэнергии.
К-8 медленно раскачивалась на волнах Атлантического океана. Проходившему невдалеке канадскому судну подали сигнал бедствия - пять красных сигнальных ракет. Но судно описало вокруг лодки дугу и удалилось, скрывшись за горизонтом.
Утром 10 апреля на горизонте показалось другое судно. Снова дали сигнальные ракеты. К терпящим бедствие морякам подошло болгарское торговое судно «Авиор». Немедленно через Варну в Москву ушла радиограмма. Теперь К-8 могла рассчитывать на помощь. Вопрос был в другом: успеют ли спасательные силы прийти на помощь подводной лодке? Смогут ли подводники дождаться их прихода?
На центральном командном пункте ВМФ руководство спасательной операцией взял на себя главнокомандующий, адмирал флота С. Горшков. В район происшествия направлялось все, что только можно. Корабли шли самым полным ходом, но расстояние было слишком большим от ближайшего из кораблей - гидрографического судна «Харитон Лаптев» - до терпящей бедствие лодки лежало без малого 470 миль.
Тем временем стала резко ухудшаться погода. Бискайский залив - место, печально известное своими штормами, достигающими здесь небывалой силы. Теперь экипажу К-8 предстоял еще и бой с разбушевавшейся стихией. К этому времени Бессонов уже переправил шлюпками на борт «Авиора» и подошедшего советского теплохода «Касимов» две большие группы подводников. К вечеру 11 апреля на борту атомохода оставалось лишь 22 человека во главе с командиром и старшим помощником Виктором Ткачевым.
Уходившие последней шлюпкой видели, как высоко вверх задрался нос лодки и осела в воду корма. Было ясно, что в выгоревшие кормовые отсеки поступает вода. Но Бессонов все же рассчитывал спасти свой корабль. К утру подойдут спасатели, и можно будет отбуксировать лодку на базу. Этого же требовал в своих радиограммах и главком ВМФ: «Главное - удержаться на плаву…» Категоричность главкома вполне объяснима: до того времени советский флот еще не потерял ни одного атомохода, в то время как американцы лишились двух. Даже после самых тяжелых аварий советские атомоходы возвращались домой. Адмирал флота Горшков, конечно же, не желал открыть (в преддверии столетия Ленина!) список потерь. Тем более что он имел скудную информацию о состоянии лодки. На вопросы Москвы: «Продержитесь ли до подхода спасательных сил?» - Бессонов отвечал: «У нас все нормально. Продержимся».
Ночью подоспели два советских транспорта - «Комсомолец Литвы» и «Касимов», куда с болгарского судна переправили спасенных подводников. Чуть позже к месту аварии подошел «Харитон Лаптев». Через него в Главный штаб ВМФ было подробно доложено об обстановке на атомоходе.
Из-за большого волнения и снежных зарядов завести на лодку швартовый конец не удалось. Решено было дожидаться рассвета. Подошедшие суда держались невдалеке от лодки, наблюдая за ней локационными станциями.
Между тем из горящих отсеков по всему кораблю стал распространяться угарный газ. Многих оставшихся на лодке стало тошнить. Бессонов приказал вывести всех людей на верхнюю палубу. Но и на мостики попадала разыгравшаяся морская волна. Командир решил часть оставшихся подводников отправить на одно из военных судов.
Лодка тем временем все сильнее кренилась кормой. Инженер-капитан Пашин, командир электромеханической боевой части, еще раз предупредил Бессонова о том, что положение критическое.
В 6 часов 13 минут утра 12 апреля находившийся на вахте второй помощник капитана теплохода «Касимов» заметил взвившуюся в воздух красную ракету. Вскоре отметка лодки на экране радиолокатора исчезла. А еще через минуту корпус «Касимова» вздрогнул от двух мощных гидравлических ударов.
Суда бросились к месту гибели атомохода. «Харитон Лаптев» спустил вельбот. Прожектора выхватывали в круговерти волн то спасательный круг, то обломки пробки. Слышны были крики погибавших в волнах: «Люди, спасите!..»
Подняли из воды командира второго дивизиона, обнаружили державшегося на плаву штурмана, старшего лейтенанта Шмакова Боцман с «Харитона Лаптева» сумел зацепить его кошкой за китель. Однако китель разорвался, и штурман пошел ко дну. С баркаса матросы увидели в волнах командира лодки. Бессонов не подавал признаков жизни. Его удалось зацепить багром, схватить за руку. Однако мощная волна тут же отбросила баркас. В руке спасающего осталась только книжка со списком оставшихся на корабле членов экипажа, которую Бессонов, уже будучи мертвым, все еще сжимал в руке. Исполнив свой последний долг, он передал живым имена 22 подводников, погибших вместе с ним.
Поиски людей продолжались еще несколько суток и успехом не увенчались.
Оставшиеся в живых члены экипажа были пересажены на подошедшую плавбазу «Волга», которая взяла курс к родным берегам.
Можно ли было спасти лодку? Часть специалистов склонна считать, что такой шанс был. Но этому помешали как минимум два обстоятельства: отсутствие связи, что не позволило вовремя сообщить о происшедшем пожаре, а также шторм, разыгравшийся в ночь на 12 апреля и значительно ускоривший трагическую развязку.
Тем временем в заполярном гарнизоне Гремиха оповещались семьи погибших. Женам о случившемся сообщали более чем лаконично: «Ваш муж, выполняя боевую задачу, погиб и захоронен в море». В политическом донесении в адрес московского начальства говорилось: «Весть о гибели мужей и отцов в семьях воспринята с пониманием. Горечь утраты переносится мужественно. Неправильных настроений, высказываний среди жителей поселка нет…»
Затем экипаж был расформирован. Вдовам помогли с жильем, выдали 50-рублевые пенсии. На этом все и закончилось. О К-8, о подвиге ее экипажа, до конца выполнившего свой воинский долг, было забыто.
Но экипаж «восьмерки» не исчез. Моряки-подводники и семьи погибших до сих поддерживают связь друг с другом, стараются собираться вместе в день гибели К-8.
в Бискайском заливе
минное вооружение
История строительства
Заложена в цехе судостроительного завода № 402 в Молотовске как крейсерская подводная лодка 9 сентября 1957 года .
Радиационные аварии
Гибель
Находившаяся на боевом дежурстве в Средиземном море подводная лодка была направлена в район Северной Атлантики для принятия участия в крупнейших за всю историю советского ВМФ учениях «Океан-70 », в которых участвовали силы всех флотов СССР. Её задачей было обозначение подводных сил «противника», прорывающихся к берегам Советского Союза. Начало учений планировалось на 14 апреля , окончание - к 100-летию со дня рождения В. И. Ленина - 22 апреля 1970 года. Вечером 8 апреля 1970 года, когда подлодка находилась севернее Азорских островов , при всплытии «К-8» с глубины 160 метров под перископ для сеанса радиосвязи возник пожар в рубке гидроакустиков, расположенной в центральном посту (ЦП) АПЛ. В течение минуты по сигналу аварийной тревоги в ЦП прибыло всё командование лодки и её командир, начавший руководство борьбой за живучесть корабля. Одновременно поступил доклад о пожаре в 7-м отсеке, где горела регенерация. Ещё через пять минут лодка всплыла в надводное положение. Далее пожар стал распространяться по воздуховодам. На боевом посту погиб весь состав первой смены главной энергетической установки (ГЭУ) АПЛ: инженер-капитан 3-го ранга В. Г. Хаславский, инженер-капитан-лейтенант А. С. Чудинов, инженер-капитан-лейтенант А. В. Поликарпов и старшие инженер-лейтенанты Г. В. Шостаковский и Г. Н. Чугунов. Видя, что пламя вот-вот ворвётся в пост ГЭУ, офицеры наглухо задраили двери, зная, что выхода наружу уже не будет. Погибая, они успели заглушить ядерные реакторы . Расчёт ГЭУ ценой своих жизней сделал главное - предотвратил возможность теплового взрыва.
Много людей скопилось в восьмом отсеке. Их выводили через верхний люк. Концентрация окиси углерода в отсеке была уже смертельной. И хотя товарищи пытались спасать вынесенных, из шестнадцати, бывших в восьмом отсеке, спасти не удалось никого.
После аварийного всплытия бо́льшая часть экипажа была спасена при участии болгарского теплохода «Авиор», позже переименован «Хаджи Димитр» . В условиях 8-балльного шторма на борту лодки продолжала борьбу за живучесть боевая смена из 21 человека во главе с капитаном второго ранга В. Б. Бессоновым . Корабль потерял остойчивость и в течение короткого времени затонул. Гибель К-8 и 52 членов экипажа стали первой потерей советского атомного флота .
В настоящее время АПЛ с четырьмя ядерными торпедами на борту покоится на глубине порядка 4680 м в 490 км северо-западнее Испании .
Расследование
На подошедшей к месту трагедии плавбазе «Волга» оставшиеся в живых члены экипажа были доставлены в Североморск , где уже работала Правительственная комиссия по расследованию причин катастрофы. На однотипной АПЛ «К-181 » спасённые члены экипажа для восстановления ситуации полностью проиграли весь ход событий на «К-8», что существенно помогло понять ход развития аварии.
Вывод членов комиссии был единодушным - командир действовал грамотно, правильно, решительно. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1970 года за мужество и отвагу, проявленные при выполнении воинского долга, капитану 2-го ранга Бессонову Всеволоду Борисовичу посмертно присвоено звание Героя Советского Союза .
Всю команду - и погибших, и живых - представили к государственным наградам: офицеров и мичманов, а также всех погибших, независимо от воинского звания, - наградили орденом Красной Звезды , оставшихся в живых матросов - медалью Ушакова .
Память
Именами командира «К-8» В. Б. Бессонова и корабельного врача А. М. Соловья, отдавшего свой дыхательный аппарат прооперированному им незадолго до пожара старшине Юрию Ильченко, названы улицы посёлка Гремиха. Имя В. Б. Бессонова присвоено средней школе № 1 г. Льгова Курской области .
Наличие ядерного оружия
До сих пор ведутся споры о наличии и количестве ядерных боеприпасов на борту лодки. В частности, существует версия Марио Скарамеллы , о наличии на борту в момент катастрофы 24 боеголовок с расщепляющимися материалами, и что 10 января 1970 года лодка положила на дно Неаполитанского залива 20 ядерных торпед в качестве управляемых мин против 6 флота США . По заявлениям Скарамеллы в 2004 году бывшие советские официальные лица подтвердили эту теорию, однако существование торпед подвергается обоснованному сомнению.
