В наш космический век жизнь несется на бешеной скорости. Развитие цивилизации достигло таких темпов, что за одну человеческую жизнь можно пережить несколько технических революций. Люди, которым сейчас 50-60 лет, к которым отношусь и я (ваш покорный слуга), прожили свое отрочество и раннюю зрелость во времена, когда мобильных телефонов еще не было в идее своей, а компьютеры занимали целые этажи зданий. При этом максимум, что умели эти компьютеры, - так это делать небольшие арифметические подсчеты.

Прошло тридцать лет. И на тебе. Интернет и мобильная связь перевернули все с ног на голову. Для людей больше не существует преград для связи, нет проблем получить нужную информацию, посмотреть видео, послушать музыку и т.п. Ушли одни проблемы, но появились новые. Все эти технологии создавались для облегчения человеческих усилий для того, чтобы жизнедеятельность людская была более эффективна. А это значит, чтобы результат достигался как можно меньшими усилиями. Именно эффективность является одним из важнейших мотивационных стимулов человеческой деятельности. Решать проблемы как можно результативней и при этом как можно меньшими затратами - вот одна из важнейших задач человеческого функционирования…. Ну не любят люди слишком напрягаться, да и зачем это нужно.

Психотерапия, как и любой другой процесс, также развивается с учетом этого условия - повышения эффекта или своего результата. Звучит это просто - избавьте меня от страданий как можно быстрее и дешевле, но непременно с требуемым качеством.

Начиная с Фрейда, к сегодняшнему дню уже насчитывается более тысячи известных методов психотерапии. Многие из них решают довольно узкие задачи. Но если брать во внимание те, которые претендуют на достаточно широкий спектр решаемых вопросов, можно увидеть интересную тенденцию. Тенденция эта заключается в том, что появление новых методов психотерапии все больше и больше «провоцирует» именно стремление повысить эффективность этого процесса. Чем метод эффективен, тем меньше усилий и ресурсов требуется для достижения качественного результата, тем большему количеству нуждающихся он доступен.

Безусловно, психотерапия - это не простая технологическая цепочка действий - делай раз, делай два, делай три … Здесь требуется профессионализм и творческие способности психотерапевта. Здесь важны желание и работоспособность клиента. Результат зависит от многих факторов. Но в целом, люди все больше понимают, что времени ходить годами к психоаналитику, чтобы в итоге понять, что причиной его жизненных проблем является задержка развития на «оральной стадии», например, особо ценного, с точки зрения эффективности, т.е. решения проблемы клиента, мало что дает. Потому что следующим будет вопрос - а как это исправить, как с этим бороться? А вот тут-то и начинается самое трудное и самое интересное.

Современная психотерапия, накопив более чем столетний опыт, научившись достаточно хорошо анализировать состояние клиента, все больше делает акцент на разработку техник, связанных с гораздо более сложной задачей - как сделать так, чтобы в человеческой психике произошли изменения, которые избавили бы его от страданий. Как сделать так, чтобы наладить нормальное функционирование его психического аппарата. Как сделать так, чтобы человек мог держать под контролем свои эмоции, а эмоции, в свою очередь, не застилали разум. Т.е. человек, как клиент психотерапевта, требует все более эффективного решения своих психологических проблем.

Классические школы психотерапии очень много сделали для создания основ изучения психологического функционирования человека. Но практически все они стоят на базовом принципе - чтобы решить проблему клиента в настоящем нужно обязательно дойти до истоков возникновения этой проблемы в прошлом. Ключевая точка классического психоанализа - достижение клиентом инсайта - такого состояния, когда у человека наступает «прозрение» и, как следствие, улучшение его психического состояния за счет «вытаскивания из подсознательного» забытых фактов и эмоциональных картин прошлого. Если такой инсайт не наступил, то это означает, что причины не найдены и надо "копать в прошлое" дальше. Этот процесс может и занимает годы, иногда десятки лет, для тех у кого есть силы и средства. Очень узок круг людей, рискнувших пойти на это. Беда в том, что даже осознав причины своей проблемы, человек зачастую не понимает, как от этой проблемы избавиться. Часто от клиентов, посещавших классических психоаналитиков, можно услышать разочарование - ходил несколько лет, все понял, но изменить ничего не смог. Устал, хочу результата - а именно, избавиться от проблемы или, по крайней мере, как-то управлять ей.

Развитие новых направлений психотерапии все больше основывается на системном анализе, который рассматривает человека как систему, который сам состоит из разных подсистем внутри, и является частью более глобальных систем, его окружающих. Эти направления стараются все больше обращать внимание на процесс взаимодействия человека как с другими людьми, так и с окружающей средой. Рассматривая какой-то сложный и динамичный процесс, и ставя перед собой цель - изменить этот процесс, просто невозможно найти причину его возникновения и зарождения. И даже потратив годы на эти поиски, все равно будет непонятно, как решить поставленную задачу, нацеленную на достижение изменений. Но если попытаться изучить вопрос - как функционирует процесс, как взаимодействуют между собой его составляющие - решение находится достаточно быстро.

Типичный пример, иллюстрирующий это утверждение, - человек случайно увидел по телевизору сообщение об аварии в метро, повлекшей тяжелые последствия с жертвами. Сообщение это пронеслось совершенно незамеченным, как и миллионы других, которые извергает наш зомбоящик. Через некоторое время в процессе поездок в метро у него стали проявляться признаки затрудненного дыхания, пелена окутывала глаза, нарастала тревожность, учащалось сердцебиение. Спустя еще какой-то срок он начал подвергаться паническим атакам - более мощным и серьезным приступам страха. Причем происходило это уже не только в метро, но и на работе, на улице, в транспорте. Человек все больше просил помощи у родственников сопровождать его в поездках. Затем уже не мог самостоятельно гулять, только с сопровождающими. В конечном итоге, заперся дома и перестал выходить на улицу вообще. Потерял работу, денег самостоятельно не зарабатывает, полностью зависим от родственников и т.п.

Так вот, работая с таким клиентом, даже если психотерапевт докопается до того злополучного факта, связанного с сообщением про аварию в метро. А у клиента будет инсайт, т.е. он осознает, что причиной его невзгод послужила телевизионная информация, которую он услышал два или три года назад. Все равно перед клиентом станет вопрос. Ну знаю я это, и что? «Профессор», скажите, что мне делать, как мне избавиться от моей напасти, как начать жить легко и радостно. Это, с одной стороны. А с другой, - сколько времени может уйти на то, чтобы этот инсайт произошел, и у клиента из бессознательного всплыли такие подробности прошлого. На это могут уйти годы.

Но если во главу угла поставить текущее состояние человека, разобраться, что с ним происходит сейчас, что он делает для того, чтобы справляться со своей проблемой, как происходит его взаимодействие с окружающими людьми, как он решает текущие задачи, психотерапевт более вероятно сможет ему помочь. Потому что здесь достаточно хорошо видно, что глубокое чувство страха полностью окутало его жизнь. Что человек, вместо того, чтобы бороться с этим страхом, убегает от него, прося помощи у окружающих, избегает тех ситуаций, где он может этот страх испытать. При этом загоняет свое общее положение до той стадии, когда не в состоянии выйти из дома и элементарно себя обслуживать.

Здесь, чтобы помочь человеку, терапевту не важно знать - почему человек попал в такое состояние. Важно понимать, что с человеком происходит, как он функционирует, какие попытки он предпринимает, чтобы самостоятельно избавиться от проблемы, какие из этих попыток эффективны, а какие нет. Наличие такой информации в значительно большей степени полезно для терапевта, чтобы выработать стратегии - указания для клиента - что ему необходимо делать, для того, чтобы перестать испытывать страх, для того, чтобы постепенно начать выходить из дома, начать работать и вернуться к полноценной жизни.

Безусловно, знание информации о прошлом важно . Без него невозможно сделать достаточно точный анализ текущей ситуации. С этим никто не спорит. Но ставить во главу угла разрешение текущей проблемы в жесткую зависимость от погружения в прошлое - это зачастую непродуктивно .

Именно такие основополагающие принципы лежат в основе метода краткосрочной стратегической терапии (КСТ), разработанного итальянским профессором Джорджио Нардонэ.

Одним из ключевых понятий этого подхода является понятие эмоционально-корректирующего опыта. Суть этого понятия можно просто объяснить на примере.

Видный ученый и психиатр Микаэль Балинт в своей книге «Базисный дефект» упоминал такой случай.

Он работал с одной пацией, «привлекательной, живой, скорее кокетливой девушкой тридцати лет, главным страданием которой была неспособность достигнуть какой-либо цели». Это отчасти вызывалось ее «парализующим страхом и неуверенностью, которые овладевали ею, когда ей приходилось брать на себя какой-либо риск, как, например, в случае принятия решения». Балинт описывает, как после двух лет психоаналитического лечения «...девушке объяснили, что, по всей видимости, ей было очень важно сохранять совершенно прямую осанку и хорошую опору ступней на землю. На что она ответила, что никогда, начиная с раннего детства, ей не удавалось перекувырнуться через голову , хотя в течение жизни она многократно пыталась это сделать. Я спросил ее: «А теперь?» : и тогда девушка поднялась с дивана и, к своему большому удивлению, сделала совершенный кувырок без всяких затруднений.

Это оказалось настоящим прорывом . За ним последовали многие изменения в ее эмоциональной, социальной и профессиональной жизни, все — в сторону большей свободы и пластичности. Кроме того, она смогла подготовиться и успешно выдержать очень трудный экзамен по профессиональной специализации, нашла себе жениха и вышла замуж».

Говоря совершенно обыденным языком, этот пример наглядно показывает, что для того, чтобы в терапии произошли реальные положительные изменения, зачастую нужно не рассуждать, а нужно просто делать . А вот после того, как необходимое сделано, и человек прочувствовал свое новое состояние, в которое раньше он никак не мог попасть, можно будет и порассуждать.

Общий процесс работы с клиентом в краткосрочной стратегической терапии строится на том, что сначала терапевт собирает информацию, связанную с проблемой клиента. В первую очередь выясняется, что к моменту встречи клиент уже предпринимал для того, чтобы разобраться со своей проблемой. Какие-то из предпринятых им попыток его действий были эффективны и приносили положительные результаты, а какие-то - нет. Блокировка неэффективных попыток, предпринятых клиентом, - важнейшая часть терапии по методу Джорджио Нардонэ .

За счет различных упражнений (стратегий) , которые клиент должен выполнять буквальным образом , правда иногда эти упражнения могут казаться странными и несуразными, достигается получение того необходимого эмоционально-корректирующего опыта, о котором мы говорили выше.

И только после этой стадии клиенту разъясняется, что дают те или иные упражнения, на что они направлены, как и за счет чего достигается производимый упражнениями эффект.

Традиционно психотерапевтическое лечение ассоциируется у нас с длящимся долгие годы методичным посещением кабинета специалиста . Со времён Фрейда и Юнга существует постулат о том, что минимальная продолжительность психоаналитического сеанса должна длиться минимум час. Но всегда ли подобные временные рамки являются оправданными? Немалая стоимость терапии, мировой кризис, снижение доходов населения сыграли свою роль в разработке новой парадигмы, позволяющей буквально за несколько сеансов добиться исцеления страждущих душ . Сегодня данный метод получил название стратегической терапии.

Зарождение метода

Началом возникновения метода краткосрочной терапии можно считать эпизод, когда состоялась встреча двух титанов — титана от психоанализа Зигмунда Фрейда и титана от музыки Бруно Вальтера . Последний жаловался на невыносимую боль в руке, мешающую ему дирижировать. Впоследствии Фрейд всего за пять сеансов устранил болезненные симптомы в руке выдающегося музыканта. Данный опыт показал, что краткосрочная терапия — отнюдь не миф, а новая методика, ожидающая своего исследователя.

Свой расцвет краткосрочная терапия пережила более тридцати лет назад в США. Ещё гениальному психотерапевту Милтону Эриксону удавалось с помощью гипноза идругих методов за каких-то полчаса решить проблему клиента. А позднее, уже в нашем веке, итальянский профессионал Джордио Нардонэ с успехом продолжил линию краткосрочной терапии. Впоследствии она получила второе название — стратегической. В основу своих разработок Нардонэ положил идеи американского Института Психологии в Пало Альто и своего учителя Пола Вацлавика.

Сегодня Джорджио Нардонэ известен не только как блестящий психотерапевт, но и как автор ряда изданий, посвящённых вышеописанному методу. Среди его книг — "Искусство быстрых изменений. Краткосрочная стратегическая терапия ", "Страх. Паника. Фобия. Краткосрочная терапия ", "В плену у еды. Краткосрочная стратегическая терапия при нарушениях пищевого поведения ". Будучи классикой психотерапевтической литературы, книги Нардонэ продолжают оставаться востребованными и актуальными практически во всех странах мира.

Излечение за пятнадцать минут

Специалисты, занимающиеся краткосрочной терапией, склонны чётко обозначать цель психотерапевтической работы. Для них важно не исследование причин происходящего, а выработка стратегии для достижения определённого результата. Чем более расплывчата цель терапии, тем более вероятно, что она затянется на долгие годы. Как писала Мэри Гулдинг: "Я нетерпеливый человек, к тому же я чувствую себя виноватой, когда клиент тратит деньги на лечение вместо того, чтобы купить новую машину или съездить отдохнуть на Гавайи ". Краткосрочная терапия ориентируется на поиск главного проблемного фокуса, с которым можно в дальнейшем связать весь рабочий материал.

В стратегической терапии существует своего рода контракт. Это определённый запрос со стороны клиента, связанный с наличием конкретной проблемы. Затем психотерапевт и клиент кооперируются, чтобы вместе найти путь к её решению. Важную роль играет также временной лимит на терапию, который устанавливается самим клиентом. В рамках стратегической терапии определённое внимание уделяется директивам со стороны психотерапевта. Под ними подразумеваются предписания и установки, ориентирующие клиента на выполнение тех или иных действий.

Сегодня специалисты неоднозначно относятся к стратегической терапии. В то время как консерваторы убеждены, что краткосрочная терапия может помогать лишь в ряде случаев, радикалы верят в то, что она является панацеей от всех неврозов. Помнится, сам Эрик Берн как-то писал: "Каждый раз перед началом сеанса я спрашиваю себя, как можно вылечить этого человека за этот один сеанс ". Как бы то ни было, на сегодняшний день эта психотерапевтическая модель стала одной из новаторских разработок, позволяющих наиболее эффективно и экономично взаимодействовать с нуждающимся в помощи клиентом.

Сегодня Краткосрочную стратегическую терапию (КСТ) принято называть искусством разрешения сложных человеческих проблем с помощью кажущихся простыми решений. Работа Дж. Нардонэ, его коллег и учеников в течение почти 30 лет доказывает, что для решения проблем, от которых человек страдал годами, не нужно такое же длительное и многотрудное избавление (лечение).

Познавать проблему посредством ее решения, вместо того, чтобы искать ее причины, является методологией исследования – вмешательства , которая отличает подход Дж.Нардонэ от других моделей психотерапии. Систематическое применение этой методологии на протяжении 20 лет привело к созданию усовершенствованных моделей вмешательства, которые соответствуют логике проблемы – протоколов работы для различных типов расстройств , что позволяет применять КСТ в случае большинства человеческих проблем, не только в клиническом, но также в более широком – социальном и образовательном - контексте. Протокол представляет собой запланированную последовательность действий – фаз терапии, которым соответствуют конкретные терапевтические маневры - с предсказуемым результатом и возможностью корректировать действия терапевта в процессе работы.

Это терапевтическое вмешательство краткосрочное. Под краткосрочностью понимается ограниченность работы количеством консультаций не более 10 для достижения значимых изменений или решения проблемы, в противном случае терапия может стать еще одной неэффективной предпринятой попыткой решения, а терапевт - сообщником проблемы. Исследование-вмешательство ориентированно, с одной стороны, на снятие симптомов, которые ограничивают жизнь человека, с другой – на изменение восприятия человеком самого себя, других и мира, для того, чтобы в конечном итоге достичь нового равновесия, которое позволяет ему научиться управлять своей реальностью, а не страдать, подвергаясь ее влиянию.

Другими словами, основная цель стратегической терапии заключается в быстром разрешении проблем и излечении расстройств, в течение длительного времени значительно ограничивающих жизнь не только самого человека, который страдает, но и его окружения. Вместе с тем, краткосрочная стратегическая психотерапия является вмешательством, приводящим к радикальным и устойчивым изменениям, а не терапией, направленной на поверхностные и симптоматические изменения.

В отличие от традиционных психологических и психиатрических теорий, стратегическая терапия не руководствуется никакой теорией о «человеческой природе», и, соответственно, никакими определениями о психической норме и патологии. В этой связи, в фокусе внимания данного подхода находится «функциональность» или «дисфункциональность» поведения человека и его отношений с окружающим миром.

Краткосрочная стратегическая терапия эффективна в широком спектре расстройств и дисфункций возникающих на протяжении всей жизни человека: от проблем личностного характера - панические атаки, агорафобия, ипохондрия, дисморфофобия, обсессивно-компульсивное расстройство, навязчивые мысли, патологическое сомнение, зависимости, сексуальные расстройства, пограничные состояния, паранойя, депрессия, расстройства пищевого поведения - анорексия, булимия, неконтролируемое пищевое поведение, вызванная рвота , до межличностных проблем - в отношениях мужчины и женщины, в семье, в социуме, проблем с воспитанием детей, их поведением.

В литературе можно найти различные модели краткосрочной терапии, однако оригинальная модель Краткосрочной Стратегической Терапии сформулирована и зарегистрирована проф. Джорджио Нардонэ в Центре стратегической терапии (Ареццо, Италия). Эта модель не только получила международное признание научного сообщества, она зарегистрирована как авторский патент и представляет собой реальную научную школу, имеющую своего предшественника. В 1989 году Пол Вацлавик в предисловии к книге «Искусство быстрых изменений: Краткосрочная стратегическая терапия», определил работу своего ученика и последователя Джорджио Нардонэ как фундаментальный вклад «в современное усовершенствование системной и эриксоновской психотерапии, и [в то,] что теперь уже принято называть стратегической терапией… [Он] сумел развить существующие идеи и разработать совершенно оригинальные стратегии, интегрируя нашу модель системного подхода в рамки своей личной работы» (с.7).

Модель КРАТКОСРОЧНОЙ СТРАТЕГИЧЕСКОЙ ТЕРАПИИ ® в современном виде отвечает требованиям научности, предъявляемым к любым научным теориям. Она соответствует таким критериям научной строгости как:

• Эффективность – результативность применения протоколов в практике составляет 88 %, для тревожно-фобических расстройств – более 90%.
• Экономность – достижение результата за разумно короткий срок (в большинстве случаев в пределах 10 консультаций), когда решение проблемы не может быть приписано случайно действующим факторам.
• Воспроизводимость результатов – результаты применения модели должны быть аналогичны не только на проблемах одного типа, но и на всех субъектах, имеющих данную проблему.
• Передаваемость - возможность обучения специалистов, которые используя модель в своей работе, могут добиться результатов, отличающихся незначительно от показателей автора подхода.
• Предсказательность – предсказуемость результатов применения модели. Включение в протокол маневров с ограниченным количеством возможных эффектов (не более 2-3), что позволяет в зависимости от достигнутых промежуточных результатов, уточнить и скорректировать понимание проблемы («уточнить прицел» работы).

Работать на основе данного подхода могут специалисты – психологи, врачи, получившие обучение Центра Стратегической Терапии (Ареццо), что закрепляется выдачей сертификатов программы Мастер международного образца. В России действует две двухгодичные мастерские программы: в Москве (с 2009 года) и в Новосибирске (с 2012 года).

В поддержку распространения подхода профессора Дж.Нардонэ в России на русском языке выпущены книги:

«Искусство быстрых изменений. Краткосрочная стратегическая терапия» (2006), «Страх, паника, фобия. Краткосрочная терапия» (2008), «В плену у еды: Краткосрочная стратегическая терапия при нарушениях пищевого поведения» («2010), «Магическая коммуникация. Стратегический диалог в психотерапии» (2011).

ИНТЕРВЬЮ С ПРОФЕССОРОМ ДЖ.НАРДОНЭ, АПРЕЛЬ, 2014. МОСКВА.

Джорджио Нардонэ – основатель и директор Центра Стратегической Терапии (ЦСТ) в Ареццо. Краткосрочная Стратегическая Терапия по методу профессора Джорджио Народнэ сегодня известна далеко за пределами Италии, этот подход зарегистрирован в России.

Представительство ЦСТ существует в России с 2003 года, на русский язык переведены книги Дж.Народнэ, организовано обучение специалистов по двухгодичной программе Мастер, которая функционирует теперь не только в Москве, но и в Новосибирске. Профессор во время последнего приезда в Москву дал интервью, которое предлагается вашему вниманию.

Елена Первышева (Е.П.) Джорджио, это уже Ваш седьмой визит в Москву! После Вашего первого приезда в 2009 году мы начали обучение российских специалистов по программе Центра Стратегической Терапии. Сейчас идёт шестой набор слушателей на программу специализации по Вашему методу. В России и в Москве существуют разные подходы и школы психотерапии и вопрос о том, какую предпочесть не всегда очевиден. Если бы Вы аргументировали выбор Вашего подхода, что бы Вы сказали потенциальным слушателям?

Е.П. Как «работает» Краткосрочная Стратегическая Терапия? Каковы ее сильные стороны?

Дж.Н. Чтобы дать наиболее доступное объяснение того, как функционирует Краткосрочная Стратегическая Терапия (КСТ), мы должны, прежде всего, обратиться к основному рабочему понятию этого подхода – понятию «предпринятая попытка решения» проблемы. Если предпринятая попытка решения не действует, то ее повторное использование только осложняет и усугубляет проблему. Это означает, что стратегический психотерапевт на первой консультации с клиентом определяет, в чем состоит его проблема, выясняет, в чем заключается терапевтическая цель работы и затем концентрируется на исследовании того, какие действия человек предпринимал для решения проблемы, которые не только не принесли результата, но чаще всего привели к осложнению ситуации.

С помощью исследования такого типа тщательно изучались специфические обстоятельства, которые сопутствуют устойчивому существованию различных расстройств. Это была первая часть экспериментального эмпирического исследования. Во второй части, которой я посвятил последние почти 25 лет, именно найденные терапевтические решения, действительно эффективные и экономные в области решения человеческих проблем, потом позволили прийти к пониманию того, как функционируют определённые расстройства, в отношении которых данный подход оказался в самом деле очень эффективным. И это не случайно, что структура некоторых сложных расстройств, таких как разновидности обсессивно-компульсивного расстройства или расстройство вызванной рвоты (воматинг) – разновидность нервной булимии или нервной анорексии – стали действительно понятны и представлены научному психотерапевтическому сообществу исключительно благодаря этой методологии исследования. Следовательно, можем сказать, что наша модель - это инструмент, посредством которого мы находим решения, применение которых, позволяет не только решить проблему, но и раскрыть, как она функционирует, то есть понять, как существует и поддерживается проблема.

Е.П. По своей эффективности Ваша работа напоминает волшебство. Как Вы объясняете такую успешность Вашей модели?

Дж.Н. Вопрос о «магическом» эффекте стратегического вмешательства имеет давнюю историю. В адрес великих терапевтов прошлого – Милтона Эриксона, Джона Уикленда, Пола Вацлавика – часто звучали высказывания о том, что все, что они делали не было моделью терапии, а было только их личным даром. Что касается меня - даже если это мне часто приписывалось – я убежден в необходимости систематического исследования, проводимого с помощью метода, о котором я сказал раньше. Наш подход в начале несомненно основывался на творчестве, но затем развился в настоящую терапевтическую технологию. Сегодня в нашем распоряжении имеются разработанные протоколы лечения наиболее важных психопатологий, которые направляют работу терапевта, начиная с первых шагов до достижения поставленной цели или до полного излечения расстройства.

Каждая фаза терапевтического процесса была изучена как на уровне логических процедур, принятых для решения проблем в подходе Problem Solving , так и на уровне коммуникации и установления отношений с пациентом таким образом, чтобы дифференцировать эти характеристики в зависимости от типа расстройства и персональных характеристик пациента. Поэтому я уверен, что такие удивительные результаты достигаются именно благодаря тщательно разработанной технологии. Впрочем, один из наиболее известных исследователей эффективных технологий Артур Кларк уже много лет назад утверждал: «Любая передовая технология по своим эффектам напоминает не что иное, как волшебство».

Е.В. Существует критика стратегического подхода за его манипулятивность и работу только с симптомом. Что можете сказать по этому поводу?

Дж.Н. Очевидно, что критика по поводу работы с симптомом исходит от всех тех коллег и исследователей, которые работают в долгосрочных моделях психотерапии. В рамках их теоретических подходов невозможно представить изменение, достигнутое в краткие сроки, даже если это демонстрируется результатами эмпирико-экспериментальных исследований. В таком случае все, что происходит, они оценивают только как симптоматическое, а не глубинное изменение. Но систематическое исследование доказало, что это утверждение полностью ошибочно. Американская Психологическая Ассоциация выпустила книгу, в которой два наиболее известных исследователя эффективности терапии Асай и Ламберт утверждают, что более 50% случаев представляют пациенты, работа с которыми требует менее 10 сессий, еще в 25% случаев терапия длится в пределах 25 сессий, оставшиеся 25% случав требуют более продолжительного лечения. Следовательно, я бы сказал, что обвинение в симптоматической ретуши – дань постмодернизму – преодолена на эмпирическом уровне и не подлежит обсуждению.

Другая форма распространенного обвинения касается того факта, что терапевт может казаться слишком манипулятивным по отношению к пациенту. Это обвинение в определенных аспектах справедливо, если относится к первоначальным формам краткосрочной стратегической терапии и в особенности к семейной системной терапии Джея Хейли и Клу Маданес, когда директивность терапевта была необходима для того, чтобы взять власть в отношениях с членами семьи и привести их к изменению привычного дисфункционального взаимодействия.

Однако последние разработки – те, которые относятся и к моей работе, позволили значительно усовершенствовать технику. К примеру, мной и моими коллегами был разработан Стратегический Диалог – своего рода утонченная модель проведения первой клинической беседы, ориентированной на достижение изменений. Главным действующим лицом в ходе Стратегического Диалога является пациент. Терапевт задает вопросы, которые направляют пациента; но именно пациент – тот, кто занимает активную позицию: отвечая на вопросы терапевта, он вовлекается в процесс совместного открытия того, как существует и поддерживается его проблема и – через свои ответы - подводится к пониманию того, как он может решить свои проблемы. С помощью сфокусированных вопросов можно уже на первой сессии привести пациента к новому восприятию ситуации, которое изменяет реакции человека на проблему и благодаря которому необходимость и неизбежность изменений становится очевидной.

Е.П. Последний вопрос: что для вас означает успешная психотерапия?

Ответ очень простой. Пациент приходит к нам с каким-то расстройством или проблемой, как мы предпочитаем говорить, которая характеризуется страданием и каким-либо личным затруднением. Терапия считается успешной, когда достигается полное разрешение проблемы. Как это измеряется? С помощью техники шкалы от 0 – когда мы встретились впервые, до 10 – когда пациент мог бы сказать, что он решил все свои проблемы. Мы спрашиваем его: «какую оценку по этой шкале вы дали бы себе сегодня?» И пока пациент не дойдет до оценки 10, с которой терапевт согласится – когда оба придут к согласию – терапевтический процесс не может считаться завершенным. Следовательно, мы считаем успешной терапией полное преодоление проблемы.

Спасибо за семинар, который Вы провели сегодня и за интервью, профессор!